Загрузка...
Учебная работа. Дипломная работа: Крестовый поход солнца
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД СОЛНЦА
Продолжая разработку конспирологических тем, нашедших свое отражение в книге "Конспирология" и отчасти в других наших публикациях, мы столкнулись с необходимостью дополнить наиболее общую классификацию "заговоров" еще одной моделью. Эта модель не является совершенно самостоятельной, и определенные ее аспекты связаны с геополитическими, сакрально-географическими, этническими и религиозными факторами, о которых мы упоминали ранее. поэтому данную модель нельзя рассматривать в отрыве от предшествующего материала. Но, с другой стороны, быть может, именно в ней многие вопросы, оставшиеся без ответа и уточнений в предыдущих схемах, смогут найти свое полное и законченное истолкование.
Данная конспирологическая картина выкристаллизовывалась постепенно, в ходе исследования более широких метафизических и богословских тем, а также некоторых исторических закономерностей. В конечном счете, речь здесь идет, в первую очередь, о наличии двух полярных по отношению друг к другу мировоззрений, о двух метафизических подходах к осмыслению изначальной структуры реальности. Если бы мы не обнаружили следы невидимой борьбы этих двух мировоззрений в самом сердце наиболее могущественных и влиятельных оккультных организаций и тайных обществ, можно было бы ограничиться лишь вычленением особых метафизических тенденций или богословских толкований, что заставило бы нас обратиться к иной, неконспирологической, более привычной форме исследования. Но поскольку данный метафизический дуализм воплотился именно в тайные общества и секретные ордена, мы должны все же говорить о конспирологии и сугубо конспирологическом исследовании. И тем не менее, так как речь идет о глубоких метафизических проблемах, мы вынуждены будем сделать определенный экскурс в область метафизики и истории религий, без чего последующие выводы покажутся необоснованными и неубедительными.
Креационизм и манифестационизм
Одной из важнейших проблем для понимания различия между сакральными традициями, для их сопоставления друг с другом и их сравнения, является проблема "космогонии", изначальной сакральной догмы о сущности происхождения мира, о специфике возникновения Вселенной. В этом отношении каждая традиция имеет свои версии, выраженные, как правило, символическим языком — через мифы, образы, особые сакральные сюжеты. Каждый космогонический миф и похож и не похож на другие, и сама классификация "мифов о происхождении мира" представляет собой довольно большую проблему для историков религий — проблему, которая еще не получила своего исчерпывающего решения.
Как бы то ни было, одним из фундаментальных критериев в оценке "космогонического" догмата является деление всей совокупности "мифов о возникновении Вселенной" на две основополагающие категории — на м и ф ы о т в о р е н и и и м и ф ы о п р о я в л е н и и.
Традиции, утверждающие в начале всего факт т в о р е н и я, называются "креационистскими", от латинского слова "creare", т.е. "создавать", "творить". Креационистская доктрина в самом общем виде усматривает в истоке Вселенной определенный и единовременный акт Высшего Существа или Высшего Принципа, который из некоторой подручной субстанции (или "из ничего", ex nihil — как в самой законченной и развитой креационистской доктрине) образует мир, его структуру и существ его населяющих. При таком метафизическом подходе Творец всегда остается отдельным от своего Творения, как ремесленник, создавший произведение искусства, остается внешним по отношению к произведению искусства существом, хотя и передавшим часть своей творческой потенции бывшему ранее бесформенным веществу. Креационизм может быть описан в самых разнообразных мифах и символах, но его сущность остается всегда постоянной. Она сводится к утверждению неснимаемого качественного различия между Творцом и Творением — различия, которое ничто из Творения не способно преодолеть или превозмочь. Безусловно, у Творца и Творения могут быть самые разнообразные отношения — от взаимной любви до взаимной ненависти, но суть их всегда остается одной и той же: это отношения двух строго р а з л и ч н ы х вещей, принципиально не способных к слиянию (как не способен мастер слиться со своим произведением). Креационистское видение реальности предполагает неснимаемый метафизический д у а л и з м, который сохраняется всегда и в любой ситуации, независимо от ценностной оценки того или иного члена основной пары. Можно признавать за Творцом полноту реальности и считать Творение миражем и иллюзией, но все равно это нечего не изменит в общем понимании действительности в рамках этой концепции.
Другой основополагающей доктриной о происхождении Вселенной является идея п р о я в л е н и я. "Проявление" по-латински "manifestatia", от глагола "manifestare", "проявлять", "проявляться"; отсюда и общее название такого мировоззрения — "манифестационизм", "учение о проявлении". Сущность "манифестационизма" заключается в том, что это Мировоззрение рассматривает возникновение Вселенной как обнаружение определенных аспектов Бога, Принципа, Первоначала, как особую возможность существования божественного мира через самооткровение и самообнаружение. Манифестационизм принципиально отказывается рассматривать появление мира как о д н о р а з о в о е событие и как а к т с о з д а н и я какой-то одной сущностью принципиально другой вещи, строго отличной от нее самой. Мир в манифестационизме видится как п р о д о л ж е н и е Бога, как развертывание его качеств по всем возможным метафизическим направлениям. В манифестационизме нет ни Творца, ни Творения; нет отдельно Бога и отдельно мира. Обе категории здесь сущностно т о ж д е с т в е н н ы, хотя, естественно, Бог не просто приравнивается целиком к миру; между проявленными (мир) и непроявленными (самость Бога) аспектами Принципа существует определенная иерархия, определенная, подчас парадоксальная, система соотношений. Но сущность манифестационизма заключается в утверждении принципиального единства мира и его Причины, утверждение соприсутствия причины в мире, акцентирование конечной иллюзорности всякого разделения. Манифестационизм есть метафизическое Мировоззрение, основанное на догме принципиальной н е д в о й с т в е н н о с т и, нон-дуализма.
Самым классическим вариантом креационистской доктрины является авраамическая Традиция, и в первую очередь, иудаизм. Именно в иудаизме креационистский подход является доминирующим, четким выделенным и пронизывающим всю структуру иудейской религии, иудейской мифологии и иудейского отношения к реальности. В богословской традиции христианства догмат о "творении" был также принят вместе с канонизацией "Ветхого завета", и на этом основании Христианство обычно причисляют к "авраамическим" религиям (о креационизме в христианстве мы поговорим подробнее несколько ниже). И наконец, последней "авраамической" традицией является Ислам, в котором креационистский аспект выражен не менее ярко и вседавлеюще, нежели в иудаизме. Таким образом, креационизм характерен для всех тех традиций, которые имеют откровенно "религиозный" характер, и уже сам термин "религия", от латинского "religio", дословно "связь", предполагает наличие д в у х полюсов — того, кого связывают (Творение или избранная, благая часть Творения, общность верующих, верных) и того, с кем связывают (Творец, Бог-Создатель). Согласно Рене Генону, никакие другие традиции, кроме "авраамических", строго говоря, нельзя причислить к разряду "религий", именно на том основании, что там отсутствует изначальный креационистский дуализм. любопытно заметить, что по своему происхождению все три классические креационистские религии имеют однозначно семитское расовое происхождение, и неоднократно замечено, что креационистская модель понимания реальности неразрывно связана именно с семитской ментальностью, для которой сугубо "религиозный" дуализм присущ изначально и внутренне.
Однако не только классические религии авраамического происхождения имеют креационистский характер. Помимо законченных и полноценных теологических моделей, свойственных трем "авраамическим" религиям, существуют и другие креационистские версии, присутствующие в мифологиях многих архаических, чьи традиции давно утратили интегральный характер и существуют в качестве "ризидуальных", "остаточных", фрагментов. Гейдар Джемаль однажды весьма справедливо заметил, что креационистские мотивы помимо семитов присутствуют у некоторых африканских несемитских, архаических народностей. Евгений Головин, в свою очередь, указал на тот факт, что креационистский подход свойственен большинству мифологий темных рас, кольцом располагающихся вокруг зон компактного расселения индоевропейских народов, а также древних народов, имеющих полярное и гиперборейское происхождение (в частности, индейцы Северной Америки, некоторые этносы Северной Африки, Евразии и даже Океании). иными словами, лишь з а к о н ч е н н ы й и интегральный креационизм является авраамическим, тогда как иные формы такого же взгляда на космогонию, встречающиеся во многих других традициях — Африки, Латинской и Центральной Америки, Азии, Океании и т.д. — фрагментарны и архаичны.
Манифестационизм также имеет множество разнообразных форм. Наиболее последовательной и законченной, интегральной манифестационистской доктриной является индуизм, и особенно его адвайто-ведантистская ветвь. Адвайто-ведантизм и учение Упанишад представляют собой классический, парадигматический образец "космогонии проявления", где эксплицитно и ясно утверждается сущностное единство Принципа и мира, а иллюзией считается не сам мир, но "невежество", "авидья", заставляющее людей впадать в оптический обман и рассматривать Принцип и Вселенную как раздельные, отличные друг от друга вещи. Из глобальных традиций манифестационистской является также Буддизм и китайская традиция, как в ее экзотерической (конфуцианской), так и ее эзотерической (даосской) части. Безусловно манифестационистским было большинство индо-европейских традиций, совокупно называемых язычеством. Греческая, иранская, германская, латинская, кельтская и славянские мифологии характеризовались подчеркнутым манифестационизмом. В них мир представлялся сотканным из божественных энергий, называемых "богами или "духами", которые составляли совокупно единый живой сакральный мир, в котором постоянно проявлялись высшие метафизические принципы. конечно, разные традиции и в разные эпохи выражали манифестационистскую идею подчас с определенными погрешностями, не всегда осознанно и ясно, но манифестационистский дух был отличительной чертой индо-европейской сакральности даже в те периоды, когда эта сакральность деградировала и нисходила к своим наиболее грубым и упрощенным формам. Можно было бы, по аналогии с семитским характером "креационизма", определить манифестационистский подход как сугубо "арийский", если бы не наличие манифестационистских воззрений у некоторых неарийских народов и, в первую очередь, во многих вариациях сакральных доктрин желтой расы — в частности, у китайцев, тюрок, монголов, японцев и т.д. С другой стороны, Генон утверждал, что народы, принявшие суннитский Ислам (а в большинстве это семиты, негры и т ю р к и), имеют некие общие ментальные установки условно "семитского" или "креационистского" направления. Можно предположить, что у желтой расы Евразии манифестационизм является следом древнего влияния арийских народов, хотя данная гипотеза нуждается в подробных доказательствах, привести которые в данной работе мы не имеем возможности.
Деградация космогонических доктрин
Чтобы не входить в подробности при разборе конкретных вариаций тех или иных космогонических теорий, возьмем в качестве образца полноценных и аутентичных доктрин адвайто-ведантистскую версию индуизма (полноценный метафизический манифестационизм) и иудейскую традицию (полноценный метафизический креационизм, "авраамизм" по преимуществу). В этих двух традициях воплотились наиболее полноценные, развитые и достоверные версии двух точек зрения на происхождение Вселенной со всеми вытекающими из этих базовых установок сакральными пропорциями и ритуальными и символическими доктринами и т.д. безусловно, обе эти традиции признают Высший Принцип, Бога, утверждают понимание мира как в т о р о с т е п е н н о й по отношению к Богу реальности (как бы различно ни понимали они эту второстепенность — принципиально снимаемую в индуизме и принципиально неснимаемую в иудаизме), настаивают на ценностном превосходстве не близкого, а далекого, не дольнего, но горнего, не горизонтального, но вертикального. В основе обоих традиций лежит почитание Принципа и организация жизни в соответствии с божественными предписаниями, данными в Откровении. интеллектуальная сторона обоих традиций предельно развита и покрывает весь спектр основополагающих метафизических и философских вопросов, исходя из применения к конкретным модальностям универсальных принципов, лежащих в основе данных традиций. Поэтому большинство манифестационистских традиций удобно сопоставлять именно с индуизмом и адвайтой, так как именно индуизм является наиболее целостным мировоззрением арийского типа. То же самое справедливо и в отношении сравнения креационистских доктрин с иудаизмом, который эксплицитно разрабатывает весь спектр метафизической проблематики, вытекающей из креационистских установок. Хотя в надо заметить, что преимущество иудаизма над другими креационистскими учениями не так однозначно, как в случае индуизма, поскольку существует полноценная, развитая и целостная исламская теология, способная соперничать с иудейством во многих аспектах по степени доскональной проработки многих богословских и мировоззренческих проблем. Неслучайно в рамках "авраамических" традиций именно древнееврейский и арабский языки рассматриваются как "Сакральные языки" в полном смысле слова(1) .
Индуизм и иудаизм в их полноценном и аутентичном виде можно рассматривать как две парадигмы, соответственно, манифестационизма и креационизма. Но для того, чтобы лучше понять последующие и уже чисто конспирологические рассуждения, необходимо в общих чертах проследить тот путь деградации, который прошли оба этих мировоззрения в процессе общего ухудшения качества космической среды в последние тысячелетия. Сам факт этой деградации признается всеми сакральными традициями без исключения (и манифестационистскими и креационистскими), так как различие в метафизической перспективе не затрагивает сферу описания механизма функционирования реальности, остающегося в целом довольно схожим во всех сакральных учениях. Так, Традиция в широком смысле утверждает необходимость однонаправленной и ускоряющейся деградации реальности, космической среды. В человеческом мире это проявляется через деградацию самой традиции, утрачивающей постепенно свои глубинные отличительные черты.
И манифестационизм, и креационизм вырождаются, поскольку подчиняются общим законам реальности. Однако крайне важно отметить тот факт, что эта деградация совершается по различной в обоих случаях траектории и приводит, в конечном итоге, к столь же различным результатам. Вырождение манифестационизма — это одно. Вырождение креационизма — совершенно другое. Именно некоторое внутреннее единство и постоянство манифестационистской парадигмы на в с е х этапах ее вырождения, и такое же единство и такое же постоянство парадигмы креационистской составляют сущность конспирологической модели, лежащей в основе фундаментальных трансформаций человеческой цивилизации за последние тысячелетия. Манифестационизм и креационизм радикально отличаются друг от друга и тогда, когда мы имеем дело с их чистыми проявлениями, и тогда, когда они доходят до своих низших, деградировавших, пародийных, фрагментарных и обрывочных форм.
Наметим в общих чертах этапы вырождения обоих космогонических позиций.
Манифестационизм чаще всего вырождается в имманентизм, имеющий разные версии — от паганизма, пантеизма до "натурализма и "магического материализма". Если брать адвайто-ведантизм за один полюс (полюс аутентичности) и "материализм" за второй полюс (полюс предельного вырождения), то где-то между ними будет располагаться "эллинизм" ("платонизм" и "неоплатонизм"). Если индуизм строго утверждает совершенную неизменность Принципа, на который процесс проявления совершенно не влияет, а "магический материализм" вообще отвергает существование Принципа, считая низшую материальную субстанцию Вселенной основой динамических витальных процессов, то для "эллинской" философии (и ярче всего это проявилось в неоплатонизме), как правило, процесс проявления описывался в терминах "эманационизма", т.е. возникновения Вселенной как субстанции, "источенной" из высшего Принципа и следовательно единосущной по отношению к нему. В такой неоплатонической картине заложена некоторая двусмысленность, так как факт "эманации" подразумевает "умаление" Принципа, его "трансформацию" в процессе самопроявления, что противоречит основному метафизическому постулату о Вечности и Неизменности Первоначала (что однозначно и недвусмысленно утверждается в индуизме). Итак, можно условно представить схему вырождения манифестационизма на трех этапах:
1) полноценный манифестационизм (индуизм, адвайто-ведантизм);
2) учение об эманациях ("эллинизм", "неоплатонизм");
3) пантеистический материализм (от магии до современной физики).
Креационизм имеет свою логику деградации. Она развивается по логике от иудейского авраамизма через механицизм, восприятие Вселенной как механизма, вплоть до рационализма и атеизма. Если на всех этапах своего вырождения манифестационизм сохраняет привкус отношения ко Вселенной, как к чему-то сущностно живому, сакральному, органическому и пропитанному особыми духовными или в худшем случае "витальными" энергиями, то креационистский подход, напротив, характеризуется отношением ко Вселенной как чему-то мертвому, искусственному, механическому, движимому внешним, посторонним усилием. Манифестационизму всегда присуще "холистское" отношение к миру — такое отношение, при котором каждый элемент реальности рассматривается как нечто законченное, "цельное" ("холизм" от греческого слова "целый"), не подлежащее интеллектуальному расчленению. При этом такой "холизм" может иметь и негативный характер, ярко проявляющийся в "политеизме" и "фетишизме", т. е. в таких случаях, когда люди начинают почитать как самостоятельное и самодостаточное нечто второстепенное и не первичное. Креационизму свойственна другая крайность. Он отказывается видеть единство даже там, где оно действительно присутствует (на метафизическом уровне), но это расчленяющий, вивисекторский, анатомический и аналитический подход по мере вырождения может распространяться на все вещи без исключения, в том числе и на сами постулаты религиозного креационизма. Так критический рационализм как последняя стадия вырождения креационизма, в конце концов, обратился против догм самого "Ветхого Завета", отказавшись от всех богословских постулатов "авраамизма" и утвердив в центре мертвой Вселенной холодного и бесстрастного человеческого индивидуума, наделенного лишь критическим разумом. Промежуточным вариантом между креационизмом и атеистическим рационализмом можно назвать "позитивистский" тип ученых эпохи Возрождения, сочетавших верность определенным религиозным постулатам и страсть к механическому рассудочному исчислению окружающей реальности.
Итак, можно выделить в креационистской идеологии три аспекта:
1) полноценный креационизм (иудаизм, "авраамизм", Ислам);
2) усеченный креационизм ("механицизм", начало "позитивистской" науки);
3) рационализм, атеизм.
важно отметить, что конечные продукты вырождения манифестационизма и креационизма, хотя и названы терминами, ставшими почти синонимами, на самом деле являются весьма различными категориями, так как "магический материализм" настаивает на отношении в миру как к живой реальности (материя для него "волшебна" и "жива"), тогда как "рационализм", напротив, относится к миру, как предмету, как к аппарату, как к механической и мертвой системе, все процессы которой подлежат строгим рациональным установкам.
Манифестационизм и креационизм являются противоположными подходами к постижению реальности и в том случае, когда речь идет о полноценных и чистых формах этих мировоззрений, и тогда, когда их ясность замутняется и даже тогда, когда они вырождаются до последней стадии, почти теряя сходство с изначальной и подлинной парадигмой. Но на всех этих этапах идет динамичное противостояние между этими основополагающими установками, простираясь от религиозных войн, богословских диспутов и догматических споров вплоть до профанической культуры, научных доктрин и политических коллизий современности. Спиритуальное и метафизическое содержание этих двух позиций постепенно "выветривается", "теряется", "забывается", отходит на второй план. Но сущность типологического отношения человека к миру, противоположного в обоих случаях, остается практически неизменной. Это постоянство и делает манифестационизм и креационизм не только сакральными и космогоническими, но именно к о н с п и р о л о г и ч е с к и м и категориями, объясняющими тайную подоплеку многих цивилизационных процессов, не зависимо от того, разворачиваются ли они в сакральном или профаническом контексте.
Становление христианской догматики
Христианство принято относить к "авраамическим" традициям, и, следовательно, оно должно носить креационистский характер. действительно, в никейском символе Веры прямо говорится о "Боге, Творце небу и земли", что однозначно подтверждает приверженность христианства иудейской теории Творения. Пояснение в первом пункте символа Веры относительно того, что Бог-Отец, первое лицо святой Троицы, является одновременно Творцом, т.е. тем самым Богом, о котором идет речь в "Ветхом Завете", было принято именно как антигностический аргумент, так как христианские гностики (в частности, Маркион) часто противопоставляли христианского Бога-Отца иудейскому Богу-Творцу.
Но на самом деле вопрос относительно креационизма христианской традиции является более сложным. Многие проницательные историки раннего христианства — в частности, Ю.Николаев, В.Лосский, о. Г.Флоровский и т.д. — ясно показали, что сам процесс становления сугубо православной христианской догматики проходил в жестокой борьбе двух идейных течений. Эти два течения можно определить как "иудео-христианство" и "эллинохристианство". Флоровский говорит о "антропологическом максимализме" (="иудео-Христианство") и "антропологитческом минимализме (="эллино-Христианство"). Можно сказать, что вся полемика относительно догмата о Троичности, о христологических дефинициях, о Воплощении, о совмещении в Христе двух природ и двух "воль", о "теотокос" (Богородице) и т.д. протекала именно между д в у м я крайними полюсами христианской доктрины, и в каждый последующий момент истории догматических постановлений каждая из этих двух позиций принимала новую форму в зависимости от конкретного богословского вопроса, выступавшего на передний план. Собственно говоря, эта борьба была ничем иным как борьбой манифестационистского и креационистского подхода в рамках одной и той же традиции, стремившейся с о в м е с т и т ь обе позиции без того однако, чтобы ясно разграничить сферу их иерархической соподчиненности.
прежде чем, продолжить разбор догматических споров в раннем христианстве, укажем на то обстоятельство, что в рамках самих откровенно креационистских традиций всегда существовали особые течения, называемые эзотерическими или инициатическими, где, как правило, доминировал именно манифестационистский подход. Однако, такой подход не выражался как особая религиозная доктрина, противопоставленная внешнему креационистскому богословию. Речь шла скорее о манифестационистской и н т е р п р е т а ц и и внешних религиозных догм, и эта интерпретация открывалась не всем верующим, но лишь избранным, прошедшим особые инициатические ритуалы и допущенным до тайного знания. В исламе совокупность таких эзотерических организаций получило название "суфизм", а точнее "ат-тасаввуф". кроме суфийского эзотеризма в исламе существовало и особое экзотерическое направление, в котором многие основы мусульманской традиции истолковывались также в манифестационистском ключе. Речь идет в данном случае о шиитском исламе, и особенно о исламе иранском. В данном случае логично отнести этот факт за счет специфики арийской ментальности иранцев, резко отличающейся от общесемитского мышления. (В принципе, можно предположить, что суфийские ордена также определенным образом связаны с наличием в рамках семитского, африканского, тюркского и др. населения, исповедующего Ислам, определенных групп, имеющих древнее арийское, индоевропейское происхождение или, по меньшей мере, групп, затронутых в предшествующие эпохи спецификой арийского спиритуального влияния.) Но во всех случаях манифестационизм локализован в исламе в области эзотеризма и практически никогда за границы этой области он не выходит (единственное исключение — крайние шииты, исмаилиты, у которых эзотеризм тяготеет в внешнему альтернативному общепринятому догматическому выражению)(2).
В рамках иудаизма также можно встретить эзотерические организации, чьи взгляды резко контрастируют с ортодоксальным креационистским подходом экзотерического иудаизма. Это круги — "Меркаба-гностики" (последователи пророка Иезекииля), ессейские общины, средневековые каббалисты, восточно-европейские секты хасидов и т.д. Хотя в иудаизме нет такого гармоничного сочетания между эзотеризмом и экзотеризмом как в исламе, и соответственно, нет такой строгой иерархии между креационистским и манифестационистским подходами, все же нечто аналогичное присутствует и здесь: эзотеризм тяготеет к манифестационистской перспективе, а экзотеризм настаивает на радикальном креационизме. Еще одна особенность иудейского эзотеризма в том, что манифестационизм практически никогда не доходит даже до "эманационистской" модели, и привкус креационизма, восприятие Вселенной, как хитроумного механизма встречается даже в самых радикальных и схожих с манифестационизмом пассажах каббалы. Иудаизм является креационизмом по преимуществу, и поэтому даже самые эзотерические его аспекты не доходят даже приблизительно до полноценного и ясно сформулированного манифестационизма. В частности, и в каббале и в меркаба-гнозисе практически отсутствует инициатическая идея тождества Субъекта и Бога, выраженная как в адвайто-ведантистской формуле "Атман есть Брахман", так и в суфийской максиме "тот, кто знает самого себя, знает своего Господа". трансцендентное измерение субъекта вообще никогда не затрагивается в иудаизме, и даже в его наиболее внутренних и инициатических аспектах.
Теперь вернемся к христианской догматике. Дело в том, что становление этой догматики никогда четко не различало эзотерический и экзотерический уровень, и все споры в отношении формулировок символа Веры носили некий смешанный характер, где эзотерические и экзотерические мотивы переплетались между собой настолько плотно, что часто разделить их было довольно трудно. На это обстоятельство неоднократно указывал Рене Генон, утверждавший, в частности, что христианская Традиция вообще изначально была чисто эзотерической (в отличие от ислама и иудаизма), и следовательно, в тот момент, когда по провиденциальным и циклическим законам христианство должно было выступить на историческую арену в качестве экзотерической традиции, оно вынуждено было привлечь в качестве экзотерических норм элементы иных нехристианских традиций — в первую очередь традиций римской империи, романское Право, совместив их с некоторыми аспектами ветхозаветных норм, и адаптировав всю совокупность к основополагающей сугубо христианской духовной ориентации. кстати, такое объяснение, предложенное Геноном, делает многие темные моменты становления христианской традиции как исторической традиции Запада вполне логичными и понятными.
Итак догматические споры в ранне-христианской церкви постоянно возобновлялись в связи с метафизическим конфликтом между сторонниками манифестационизма и сторонниками креационизма.
4. "Эллинское" Христианство
В книге Ю.Николаева "В поисках за божеством" (С.П. 1913)(3) дан блестящий и объективный анализ этой важнейшей метафизической полемики, начавшейся с гностиков и закончившейся утверждением никейского символа (хотя, на самом деле, это метафизическое противостояние продолжается подспудно и до сих пор). Николаев противопоставляет "эллинскую" линию в христианстве линии "иудейской". Главной символической фигурой "эллинской" линии являлся св. апостол Павел, называемый в традиции "апостол языков", так как он проповедовал Евангелие преимущественно среди неиудеев. Но не просто факт обращения к неиудеям сделал его "апостолом языков". Само Богословие Павла решительным образом порывало с иудейской метафизической традиции, объявляя о начале совершенно новой метафизической эпохи, "эры Благодати", которая сменила собой ветхозаветную "эру Закона". При этом апостол Павел утвердил совершенно отличную от иудаизма религиозную онтологию, новое христологическое видение Вселенной, которое имело в себе черты эсхатологического возрождения Изначальной Традиции, и фактически восстанавливало все пропорции, свойственные сугубо "манифестационистскому" видению. Богословие Павла было совершенно арийским по своему духу. Согласно его интерпретации Воплощения Бога-слова, этот спасительный для мира и человечества факт означал "усыновление Творения", т.е. переход от отношений "Тварь-Творец" (свойственного креационистской оптике иудаизма, "эры закона") к отношениям "сын-Отец". Сущность Вселенной в теологии Павла божественна, так как Вселенная есть ничто иное как манифестация Слова, а Слово само есть Бог. Единственной особенностью "эллинской" метафизики христианства Павла было то, что оно не отрицало креационистскую перспективу как таковую (как, к примеру, индуистская или языческая традиции), но считало эту традицию исторически и эсхатологически п р е о д о л е н н о й. Видение сакральной истории у Павла таково: вначале мир создается Словом и Святым Духом как райское проявление (манифестационистская перспектива). потом наступает период отчуждения и "эра Закона", "сень законная". Это — пост-райские состояния онтологии, эпоха "отчуждения", для которой справедливо креационистское соотношение Вселенной и Бога. И наконец, в конце времен, приход Слова во плоти восстанавливает изначальные пропорции, на место Ветхого Адама становится Новый Адам, и все человечество и вся Вселенная, облекшись в Христа, возвращается в мир благодати, во Вселенную Святого Духа, неотчужденную и неотчуждаемую от Принципа. В такой особенности христианской диалектики заложена основа всего гностического понимания мира. Гностики, в полном соответствии с богословием Павла, признают справедливость креационистской перспективы (в отличии от тех манифестационистских традиций, которые остались в стороне от тесного контакта с креационистской догматикой), но при этом оценивают "эру Закона" как нечто негативное, ненормальное, патологическое. Эта ненормальная ситуация отчужденных отношений "Творец-Творение" должна окончиться в конце времен, когда Божественный спаситель отменит креационистскую "концентрационную вселенную" и установит новую манифестационистскую реальность, "эру благодати". Гностики доводили эту диалектическую картину до предельного выражения, утверждая различие и даже антагонизм между "Богом-Творцом" ("злым демиургом", "демоном-узурпатором") и "Богом-Отцом", "Благим Богом", пославшим своего Сына, Христа Спасителя для избавления "сынов света" из темницы "злого демиурга". конечно, у крайних гностиков — Маркиона, Валентина, Василида и т.д. — критика креационизма была радикальной и непримиримой, в отличие от самого апостола Павла и других христианских богословов, остававшихся в лоне ортодоксии, но важно отметить сущностное единство манифестационистского мировоззрения в рамках христианской доктрины. причем то, что было в последствии признано "ересью", являлось, как правило, лишь радикальным и бескомпромиссным выражением и изложением тех тенденций, которые существовали и в рамках ортодоксии, в более сглаженном и менее акцентированном виде. Итак одной из доминирующих тенденций в раннем христианстве была "эллинско-манифестационистская" линия. после разгрома гностицизма она отнюдь не исчезла, проявляясь сначала в монофизитских, а позднее монофелитских тенденциях. Монофизиты считали, что божественная природа сына поглощает и целиком растворяет в себе человеческую природу Иисуса-человека, подчеркивая сугубо божественную сторону Воплощения(4) (тем самым, весомость и самостоятельность "тварной", "человеческой" стороны Христа умалялась и сводилась почти на нет в соответствии с общей логикой манифестационистов, отказывающихся, в конечном итоге, строго разделять Божественный и Вселенский принцип, так как Вселенский принцип — в христологических спорах его замещает человеческая природа Спасителя — с их точки зрения не имеет самостоятельного существования). Монофелиты позднее, признавая в отличие от монофизитов, две природы в Христе, выражали ту же манифестационистскую тенденцию, утверждая наличие в Нем е д и н о й, божественной воли.
Помимо апостола Павла гностические и манифестационистские доктрины выбирали своими предпочтительными авторитетами апостола Иоанна Богослова и апостола Андрея. некоторые гностические круги выделяли также апостола Филиппа, апостола Фому и Марии Магдалену в качестве носителей особой закрытой линии христианского эзотеризма. Позже именно к этим фигурам обращались те христианские эзотерики, религиозные реформаторы и ересиархи, которые и после утверждения никейского символа продолжали явно, тайно или полутайно отстаивать те же самые манифестационистские принципы, что и их "отлученные" и "анафемствованные" предшественники.
"Эллинское" Христианство особенно широко развивалось на Ближнем Востоке, в Каппадокии, Анатолии, Александрии и Греции. То есть там, где в той или иной степени существовала развитая "эллинская" множество спиритуальных и инициатических течений "эллинского" мира нашли свое богооткровенное завершение, подтвердившее и "опечатавшее" божественной Благой Вестью духовные чаяния и эсхатологические ожидания представителей многих древних традиций, большинство которых прямо или косвенно имело гиперборейское, арийское происхождение (либо через Индию и Иран, либо через греков, либо через более древние волны миграции арийских племен на Ближний Восток) (5).
6. Иудео-Христианство
Противоположной линией в христианской догматике была иудео-христианская тенденция, получившая свое наиболеее полное выражение в течении "эбионитов". основной акцент "эбионитские" христиане делали на креационистском истолковании пришествия Христа, который с их точки зрения был последним из череды пророков, т.е. боговдохновенным человеком, посланным Богом-Творцом для исправления нравов избранного народа и для объявления о спасении Израиля. Эбиониты были очень близки к зелотам, иудейской националистической группировке, стремившейся освободиться от политического контроля Рима.
Эбиониты или иудео-христиане полностью отрицали все Богословие апостола Павла. Они считали, что иудейский законтолько иудеям и никак не "эллинам" (т.е. всем неиудеям), что необходимо соблюдение всех иудейских обрядов (начиная с обрезания), что Христос не Бог и не Сын Божий, а человек, что Бог един, и никак не троичен, что реальность остается принципиально той же самой, несмотря на пришествие Христа и т.д. В целом к эбионитам были близки "ессеи", крайняя аскетическая иудейская секта.
Фактически иудео-Христианство ничем не отличалось от ортодоксального иудаизма, кроме утверждения, что мессия, обещанный пророками уже пришел и что эсхатологическая эпоха для Израиля уже началась.
Эбионитская община состояла из учеников Иоанна Крестителя (позже они отделились в особую секту — мандеев, почитающих Иоанна Крестителя и отвергающих Христа), зелотов, ессеев и некоторых апостолов. Центральной фигурой креационистского направления в раннем христианстве был апостол Иаков, брат Господень, бывший главой иерусалимской христианской общины. Именно Иаков в "Деяниях Апостолов" укоряет апостола Петра в том, что он согласился с мнением апостола Павла о возможности принятия в христианскую церковь неиудеев. именно к этой иудео-христианской тенденции примыкал и апостол Петр (Симон Зелот), ставший основателем Римской церкви и центральной фигурой католической традиции.
В отношении апостола Петра Ю.Николаев приводит крайне важную деталь из ранне-христианской жизни. По его утверждению многочисленные раннехристианские легенды, которые повествуют о о духовном противостоянии апостола Петра и Симона Мага, о обоюдных чудесах и финальной победе Петра, в изначальном варианте вместо фигуры Симона мага говорили об апостоле Павле, противопоставлявшемся апостолу Петру. В первые века церкви Петр и Павел рассматривались как антагонисты, как выразители противоположных метафизических и онтологических взглядов, и лишь впоследствии церковь по историко-политическим соображениям постаралась скрыть и замаскировать это противоречие, перенеся всю тяжесть анафемствования на заведомых еретиков, таких как Симон Маг или гностики. Как бы то ни было, само сочетание Петра и Павла, которое часто повторяется в названии соборов, мест и городов, с точки зрения христианской догматики говорит о совмещении, наложении друг на друга манифестационистской (апостол Павел) и креационистской (апостол Петр) точек зрения. кстати, именно такое решение закреплено и в никейском символе Веры, где Первое лицо Троицы именуется и Творцом (иудео-христианское понимание) и Отцом ("эллинское", гностическое понимание). Но тем не менее, искусственное примирение этих двух позиций ничего не изменило в напряженности внутренней духовной борьбы.
Эбионитская линия позже воплотилась в арианской ереси. Арий утверждал как и иудео-христиане лишь человеческую природу Христа, хотя и не настаивал на необходимости соблюдения иудейских обрядов. Как бы то ни было, дух арианства основывался на креационистском видении Вселенной, где человеку отводилась роль духовного восхождения по тварным степеням и достижения аскетического самосовершенствования б е з возможности радикального преображения человеческой природы в Природу Божественную. Арианство отрицало Троичность Божества и примыкало к общей иудео-христианской метафизике унитаризма, креационистского семитского Единобожия.
позже смягченный вариант арианства воплотился у ересиарха Нестория, который соглашаясь со многими постулатам "тринитаристов" и "эллинохристиан" отказывался все же от использования термина "теотокос", "Богородица" применительно к Деве Марии. Несторианство было одним из последних ярких проявлений эбионитского, иудео-христианского духа, но уже вынесенного за рамки чисто иудейского контекста.
От эбионитов до несториан развивалось в раннем христианстве чисто креационистская линия, противопоставляемая радикальным манифестационистам — от гностиков до монофелитов.
7. Никейский символ и продолжение противостояния
Эпоха догматических споров христианской церкви закончилась принятием никейской редакции символа Веры, где нашли свое выражение базовые формулы христианской религии, ставшие отныне непоколебимой реальностью ортодоксии. В никейском символе закреплены основные постулаты "эллинской" линии богословия, идущей от апостола Павла — догмат о божественности сына, о его нетварности, об Отечестве первого лица Святой Троицы, о нераздельной и неслиянной Троичности Божества, о достаточности крещения для воцерковления и т.д. Но все же есть в нем и некоторые ограниченные компромиссы с иудео-христианской линией — Бог-Отце назван также "Творцом", акцентируется человеческая природа Христа ("и вочеловечшася…, и страдавша…") и т.д. отныне христианской ортодоксией стало считаться только такое вероучение, которое соответствовало никейским формулам, а любое отклонение и в"эллино-гностическую" и в "эбионитско-арианскую" сторону автоматически попадало в разряд ересей.
Основной дух посленикейской церкви католической и православной был в целом "эллинским". Христианство получило распространение особенно среди арийских народов, и география христианизации континента почти точно (за исключением Ирана и Индии) совпадает с зоной обитания индо-европейской расы. именно там, где дохристианские традиции были по преимуществу манифестационистскими, Христианство получало признание и становилось главенствующей религией. более того, часто дохристианские арийские традиции гармонично сочетались с новой верой, вплетая свои инициатические Сакральные сюжеты в конкретную историю церкви. Ветхозаветные тексты по указаниям святоотеческой традиции толковались церковью в сугубо христианском, т.е. с и м в о л и ч е с к о м и даже м а н и ф е с т а ц и о н и с т с к о м ключе, и наиболее общее христианское Богословие в метафизических вопросах проделывало с ветхозаветным преданием ту же операцию, что и эзотерическое толкование "Корана" суфиями.
В качестве экзотерической части церковь приняла римское право и традиции сакральной империи, так что креационистская перспектива, свойственная иудео-христианству была вытеснена на периферию христианского мира. фактически никейская догматика и имперская этика "христианского мира" означала триумф манифестационистского, арийского духа, и некоторый компромисс с иудейским началом, заложенный в символе Веры, до поры до времени не играл существенной роли для христианской истории белых народов.
И однако, то, что заложено в потенции рано или поздно должно было реализоваться, и иудео-христианская линия, линия "христианского креационизма" должна была проявиться в истории. Впервые это сказалось в расколе западной католической и восточной православной церквей. Церковь святого Петра, Рим, в этой полемике символически воплощал в себе "иудео-христианский" аспект, противопоставленный православной церкви святого Андрея, одного из высших авторитетов "эллинской" линии. Более того, Православная церковь была генетически связана с созерцательной традицией "восточных отцов", которые изначально тяготели к гностической перспективе в противоположность более практическим и бытоустроительным устремлениям "западных отцов". Рим начиная с определенного момента вступил в борьбу с империей, и такое противопоставление реальностей, которые должны в нормальном случае быть иерархически соподчиненными, привело постепенно к акцентированию католицизмом креационистских и отчасти иудейских элементов, противопоставляемых "языческой", имперской сакральности. (Это противоречие вылилось в знаменитую борьбу гвельфов и гибеллинов, т.е. сторонников чистой теократии и сторонников священной империи). На востоке в землях православия ничего подобного не происходило, и духовная власть митрополитов и патриархов никогда не вступала в конкуренцию со светским могуществом царей, властителей империи.
Но скрытая войны между манифестационизмом и креационизмом никогда не прекращалась и после принятия никейского символа веры. Иногда она проходила тайно, в рамках акцентов, расставляемых в догматах, признанных ортодоксальными. В самые резкие моменты она выливалась в восстание ересей, в реформы, расколы, секты и религиозные сражения. Ересь "жидовствующих" в России или кальвинизм в Европе были всплеском "эбионитской" линии в ее крайних формах. Альбигойство и богомильство, напротив, представляли собой радикально "эллинскую", гностически-арийскую реакцию на метафизическую "иудаизацию" христианства. Как бы то ни было, в рамках христианского мира, в отличие, к примеру, от исламской цивилизации или иудаизма диаспоры, противостояние креационистского и манифестационистского метафизических подходов было драматическим и постоянным процессом, не прекращающимся ни на мгновения. И именно диалектика этого процесса как нельзя лучше объясняет тайную историю двух тысячелетнего христианского мира, историю, пронизанную невидимой и яростной борьбой д в у х непримиримых противников, стремящихся утвердить свою истин через хитросплетение теологических формул, через конвенции исторических и национальных интриг, через войны и заговоры, через культурные диверсии и военные репрессии, через провокации расколов и организации крестовых походов, через мученичество и обман, мужество и прямодушие, через ограниченность масс и череп Адама
В ходе изучения противостояния манифестационистской и креационистской позиций мы натолкнулись на любопытную деталь, касающуюся альбигойской доктрины. Альбигойцы (или катары), напомним, были средневековыми еретиками, исповедующими крайнюю гностическую теорию "злого демиурга" и отрицающими римскую церковь как предавшую заповеди истинного христианства, христианства апостола Павла и Иоанна Богослова. любопытно, что у некоторых направлений альбигойцев существовала идея относительно того, что Иоанн Креститель был на самом деле "посланником злого демиурга", и его миссия заключалась в фальсификации учения Христа, посланника "доброго бога" и в конечном отрицании спасительной Благой Вести сына Божьего. Такое отношение к Иоанну Крестителю имеет несколько объяснений, каждое из которых освещает тот или иной аспект эзотерического понимания важнейших метафизических проблем. Перечислим наиболее интересные интерпретации альбигойской неприязни к Иоанну.
1) Клаудио Мутти, известный итальянский эзотерик, выдвинул гипотезу, что альбигойцы так относились к Крестителю, поскольку существует этимологическая и сакральная двусмысленность в термине "антихрист". Это слово писалось и как "антихрист" ("противохристос") и как "антехрист" ("предшествующий Христу"). Иоанн Креститель, действительно, "предшествовал Христу", следовательно по-гречески он может быть назван "антехрист". Выдвинув это остроумное объяснение, профессор Мутти добавил, что в вопросах ересиологии часто мы сталкиваемся с искаженным и превратным толкованием символизма. (Иными словами, он не придал данному факту серьезного эзотерического значения).
2) Если вспомнить отношение гностиков к богу "Ветхого Завета" как к "злому демиургу", то Иоанн Креститель, который согласно официальной догме церкви являлся последним из пророков, Илией, замыкающим цикл ветхозаветной сакральности, также попадает в разряд теологически негативных фигур. В таком случае, объяснение Клаудио Мутти из чисто этимологического смешения переходит в разряд богословской догмы, свойственной гностическому пониманию священной истории. Иными словами, последний ветхозаветный пророк становится для радикально антииудейских альбигойцев последним воплощением метафизической лжи, проистекающей из "злого демиурга", т.е. настоящим "антихристом".
3) Как подтверждение альбигойского гностицизма можно привести в пример ближневосточную секту мандеев, которая до сих пор почитает Иоанна Крестителя как высшего из пророков и как "подлинного мессию", духовный свет которого был затемнен "лжемиссией Иисусом". таким образом, симметрично "эллинскому" эксцессу катаров существует иудейский, эбионитский эксцесс мандеев, что доказывает неслучайность и осмысленность такого толкования фигуры Иоанна Крестителя.
4) Есть и еще одна символическая деталь. В православном (и католическом) церковном календаре праздник Иоанна Крестителя празднуется 24 июня, т.е. в непосредственной близости с днем летнего солнцестояния. Этот день в индуистской традиции назывался "питри-яна", "путь предков", так как солнце, начиная с этого момента отправляется по нисходящей, в мир мертвых. Римляне называли этот день Janua Inferni, дословно нижняя дверь" или "адская дверь". И в соответствии с этим символизмом некоторые западные герметические организации напоминали изречение самого Иоанна Крестителя "ему должно расти, мне умаляться". ("Ему", т.е. Христу, чье рождество совпадает с противоположной точкой года, с зимним солнцестоянием, которое называлось у индусов "дева-яна", "путь богов", а у римлян "Janua Celesti", "небесная дверь".) В масонстве существует выражение праздники "двух Иоаннов", где "летний Иоанн" — Иоанн Креститель и день летнего солнцестояния, а "зимний Иоанн", Иоанн Богослов, чей праздник располагается близко к зимнему солнцестоянию. И недаром "летний Иоанн", Иоанн Богослов считался покровителем манифестационистских, гностических, "эллинских" течений в христианстве, а "летний Иоанн", Иоанн Креститель, напротив, является патроном иудео-христианских кругов.
5) И наконец, последний важный эзотерический момент, связанный с Иоанном Крестителем, заключается в символизме его мученической смерти через д е к а п и т а ц и ю, т.е. отрубание головы. В некотором смысле в христианском символизме голова Иоанна Крестителя стала основной характеристикой в его иконописных и скульптурных изображениях. В православном литургическом календаре празднуются три дня "обретения головы Иоанна Крестителя", что подчеркивает сакральную значимость и особость его смерти. На первый взгляд, можно соотнести символизм декапитации с началом движения солнца вниз — солнце, как отрубленная голова святого, катится все ниже и ниже к горизонту, а в полярных регионах даже зрительно исчезает "под землей", в темноте полярной ночи. Но существуют и иные более глубокие толкования этого символизма.
В христианской традиции есть еще один важнейший сюжет, связанный с головой или с "мертвой головой", "caput mortuum". Речь идет о Голгофе, холме, на котором был распят спаситель. Имя этого холма в переводе с древне-еврейского означает "череп" или "мертвая голова", так как по преданию именно там была захоронена голова первого человека, Адама. Этот "череп Адама" фигурирует на традиционном изображении распятия п о д крестом с телом (или одним ликом) Иисуса Христа. В этом и историческое указание на Голгофу и элемент христианской доктрины, утверждающей, что Христос есть новый Адам (он изображен на кресте), пришедший спасти Ветхого Адама (он изображен в виде черепа под крестом). Иными словами, череп, отсеченная голова или мертвая голова ассоциируется в христианском символизме с "Ветхим Адамом", "Ветхим Человеком", т.е. с тем состоянием человечества, в котором оно пребывало до прихода Мессии, Христа-спасителя. Но если теперь мы вспомним метафизическое трактование миссии Воплощения сына в богословии апостола Павла, где Ветхий Адам соотносится с "эрой Закона", т.е. реальностью, подчиненной логике "Творец-Творение", а новый Адам, Христос, с переходом к логике "усыновления", т.е. манифестационизма, станет совершенно ясно, что "голова", "череп" служит отличительным образом именно "тварной Вселенной", символом креационизма по преимуществу, печатью мировоззрения, основанного на принципе семитского, "эбионитского" отношения к реальности.
В принципе изображение Иоанна Крестителя с отрубленной головой (на некоторых новгородских иконах Иоанн Креститель написан с головой на плечах, но созерцающим при этом свою собственную отрубленную голову!) точно соответствует его позиции п о с л е д н е г о ветхозаветного пророка, последнего звена в цепи людей, принадлежащих "сени законной", но предвещающих приход "благодати". Голова первочеловека Адама и отрубленная голова Иоанна Крестителя суть две символические точки сакральной истории, протекающей б е з прямого участия божественного присутствия, б е з Сына. Эти две головы суммируют эпоху под знаком "Творец-Творение".
Исследуя символизм "головы", "отрубленной головы" или "черепа" мы собрали довольно много мифологических сюжетов, касающихся декапитации, "говорящих голов" и т.д. анализ этих сюжетов завел нас довольно далеко в хитросплетения традиционного символизма, так как в каждой конкретной традиции сходный сюжет имеет свою собственную мифологическую и инциатическую нагрузку. Так черепа неизменно присутствуют в Шиваистских культах, особенно у шакти Шивы — Дурги, Парвати, Кали, а также в тибетском буддизме и ваджраяне, где "отрубленные головы" означают инициатический переход от профана к посвященному, символизируя "инициатическую смерть". Таков же смысл черепа и при посвящении в первую степень "ученика" в масонском обряде. Клаудио Мутти заметил со своей стороны, что в некоторых суфийских тариках видение собственной декапитации во сне является знаком достижения одной из первых мистических "стоянок" ("макам"), т.е. эзотерических степеней духовной реализации посвященного. аналогичные темы встречаются и в шаманских инициациях.
Явно архаическим инициатическим сюжетом, связанным с головой, является индуистский миф о декапитации Дакши разъяренным Рудрой во время жертвоприношения на горе Химават, символизирующей Ось Мира и точку зимнего солнцестояния (кстати, миф уточняет, что голову Дакши боги так и не нашли и были вынуждены приставить ему голову антилопы(6). Так же важен скандинавский Миф о говорящей голове великана Мимира, с которой советуется один(7). Но самый простой и естественный аспект символизма головы долгое время ускользал от нас, несмотря на его очевидность и даже банальность.
Евгению Головину мы обязаны указанием на этот забытый нами аспект символизма "головы". Он обратил наше внимание на тот простой факт, что голова символизирует "учесть такое простое соображение мы придем к тому, что говорили несколько выше о вырождении креационистского мировоззрения вплоть до профанического рационализма. Если в своем "высшем" измерении символизм головы относится к Ветхому Адаму, т.е. к полноценной и завершенной креационистской метафизике, свойственной полноценной иудейской традиции, то в "низшей" своей проекции тот же символ означает предел десакрализации креационизма и его вырождение вплоть до чисто рассудочного, аналитического, вивисекторского отношения к реальности, свойственного современной профанической цивилизации. иными словами, отрубленная голова может быть взята как образ десакрализированного, рассудочного мира, как образ царства человеческого разума, объявленного Французской революцией и эпохой Просвещения. И в данном случае декапитация короля в ходе Французской революции, и вообще изобретение гильотины в эту эпоху, приобретают сугубо символическое значение, связанное с последними количественными и чисто негативными интерпретации традиционного символизма.
Заметим, что в эзотерической традиции голова однозначно соотносится с луной, с лунным принципом, так как в согласии с сакральной анатомией человека, мозг лишь отражает (как луна отражает лучи солнца) свет идей, бьющий из центра человеческой души. значит символ головы должен иметь л у н н ы й, отражающий характер, описывающий те реальности, которые существуют не сами по себе, а в качестве отражений, в качестве теней.
Символизм Луны как нельзя лучше соответствует креационистскому взгляду на Вселенную, так как Творение понимается здесь именно как о т р а ж е н и е Творца, сущностно отличное от Него и следовательно, всякая трансформация лунной реальности в солнечную заведомо исключается.
Итак можно утверждать, что печатью креационистского мировоззрения должны являться символы "головы", "черепа" и "луны". В выборе именно этих знаков нет ничего случайного, так как они точно выражают метафизический смысл креационизма. И показательно, что одна из однозначно креационистских (на экзотерическом уровне) традиций — Ислам — своим основным знаком имеет именно полумесяц, знак Луны.
Переходя теперь на собственно конспирологический уровень, можно утверждать, что все сознательные носители креационистского подхода объединяются в некоторое тайное общество, в "О р д е н М е р т в о й Г о л о в ы", цели и задачи которого заключаются в утверждении примата именно такого метафизического взгляда на природу реальности. особенно активен этот "Орден Мертвой Головы" в христианском мире, где догматический компромисс никейской формулы оставляет теоретическую возможность для акцентирования креационистской теории и где отсутствует строгое деление на эзотерическую и экзотерическую области, что позволяет вести идеологическую работу в креационистском ключе на самых различных уровнях — от церковных постановлений и инспирации ересей до политико-государственных интриг и культурных и научных инфильтраций определенных идейных влияний. При этом спектр деятельности "Ордена Мертвой Головы" крайне широк — он простирается от религиозных и духовно-догматических утверждений креационистских концепций (что в рамках христианского мира можно совокупно назвать суммой иудейских или исламских, т.е. собственно "авраамических" догматических влияний) до низшего профанического рационализма, проповедуемого атеистической культурой и наукой и культивируемого масонскими ложами и поздне-протестантскими "сектами".
"Орден Мертвой Головы" может быть назван также "Орденом Лунопоклонников", и такое отождествление отсылает нас к предыдущим исследованиям, где мы уже затрагивали эту конспирологическую проблематику (8).
9. Крестоносное тайной печатью манифестационистской идеологии логически должно быть " обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце" и "солнце". Сердце и солнце являются синонимами в эзотерической анатомии человека, и такое соответствие было признано во всех сакральных традициях. важно подчеркнуть вслед за Геноном, что чувства, сентиментальности, эмоциональности и т.д. Такое отношение к сердцу — продукт деградации и непонимания основополагающих аспектов духовной структуры Вселенной, свойственных нашей десакрализированной цивилизации. На самом деле, обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце соответствует Уму, Интеллекту, т.е. наиболее высокому и духовному качеству человеческого существа. Традиция не только не отождествляет ум и Рассудок, она противопоставляет эти два понятия. ум, Интеллект — это активное духовное божественное свойство человека, благодаря которому он способен не только лицезреть Принцип, но и отождествляться с ним. ум — это потенциально внутреннее Божество в человеке, это Божественное Присутствие, духовное и трансцендентное "Я". Реализация Ума есть "обожение". Рассудок, напротив, есть вторичное качество. Он лишь отражает духовные лучи ума, раскладывает, разлагает на аналитические фрагменты цельные божественные влияния. Если сердечное, интеллектуальное "Я" человека сверхиндивидуально, то рассудочное, головное "я" — сугубо индивидуально. Рассудок, как и луна, живет отраженным заимствованным светом. Сам по себе он холоден и черен. жизни в себе. Они единосущные Высшему Принципу, и на потенциальной возможность актуализации этого тождества основаны все инициатические практики.
Так и индивидуальная душа холодна и темна само по себе. Она озаряется и оживляется только сверхиндивидуальным Божественным Светом, искрой Святого Духа.
Как солнце само по себе светит всегда, а луна циклически светлеет и темнеет, так и принцип ума, Сердца относится к Вечности, к Постоянству, к Неизменности, тогда как Рассудок, индивидуальность, низшее "я" человека подвержены циклическим колебаниям между жизнью и смертью, между ясностью и тьмой, между бодрствованием и сном.
Сердце — печать позиции манифестационизма. И весь символизм, связанный с обеспечивающий ток крови по сосудам»>сердцем, имеет прямое отношение к "О р д е н у Ж и в о г о С е р д ц а", к тайной метафизической организации, объединяющей носителей "эллинского", арийского, гностического духа, противопоставляемого креационистской идеологии "Творец-Творение".
очень важно отметить следующий факт. В инициатическом индуистском учении о чакрах, особых сакральных центрах субтильного человеческого организма, сердечная чакра, анахата-чакра, символизируется четырех лепестковым лотосом. Четыре лепестка символизируют четыре элемента. В центре же лотоса, согласно йогической доктрине, пребывает пятый элемент, "акаша" или эфир, синтез всех остальных элементов. "Акаша" пребывает в маленьком желудочке сердца, это место называется также "брахмалока", "место Брамы", т.е. сакральный центр, где телесный и душевные аспекты человека соединяются с его духовной, божественной природой.
Этот же символический комплекс заключен и в главном сакральном знаке христианской традиции — в Кресте. Эзотерическое толкование Креста схоже по смыслу со значением четырех лепесткового, сердечного лотоса в индуизме. Крест — это четыре ориентации пространства, четыре элемента, четыре реки рая и т.д. На пересечении этих компонентов находится уникальная точка — точка Вечности, откуда все исходит и куда все возвращается. Это — полюс, центр, земной рай, Божественный правитель реальности, Король Мира. Особым образом этот "пятый", интегральный элемент, Божественное присутствие, "высшее Я", проявлен в символе "вращающегося креста", т.е. С в а с т и к и, которая акцентирует неподвижность Центра, Полюса и динамическую природу периферийных, проявленных элементов. Свастика, равно как и Распятие, была одним из предпочтительных символов христианской традиции, и особенно она характерна для "эллинской", арийской, манифестационистской линии. Но и само Распятие имеет сущностно то же эзотерическое Бог-Слово, Имманентная ипостась Божества, Иммануил, "С НАМИ Бог". В принципе Свастика тоже является символом Христа, так как в ней заключена та же эзотерическая идея, только несколько менее связанная с историческими деталями Воплощения слова.
Крест — символ Сердца и Центра. Если в экзотерическом христианстве Крест ассоциируется со страданием Христа-человека, то в эзотерическом контексте — это символ Победу, Триумфа и Славы. Крест — символ Неба и Духа, Божественной реальности. И видение Креста императору Константину со словами "in hoc signo vince" — "в этом знаке победишь" — было не только указанием на необходимость христианизировать Римскую империю, но и эзотерическим откровением о небесной природе Креста, о центральности манифестационистского, сердечного понимания природы Вселенной.
В этом контексте важно рассмотреть и эзотерический символизм средневековых крестовых походов. Священная война христианских крестоносцев арийского Севера против "сарацин" Юга, во основном семитов, сражавшихся под знаменем с Полумесяцем, имела характер не только религиозной, политической или территориальной борьбы, но столкновение двух мировоззрений, манифестационизма и креационизма. И не случайно, что крестоносцы, особенно члены эзотерических орденов нашли общий язык с представителями эзотерического ислама, где также как и у христиан доминировал манифестационистский подход.
Евгений Головин обратил наше внимание на важный сюжет, изложенный в "Освобожденном Иерусалиме" Торквадо Тассо, где речь идет о беседе крестоносца-христианина с отрубленной, но живой г о л о в о й сарацина(9). Их диалог может служить ключом к пониманию тайной борьбы двух орденов — "Ордена Мертвой Головы" и "Ордена Живого Сердца". Крестоносец произносит славословие обеспечивающий посредством повторных ритмичных сокращений ток крови по сосудам»>сердцу, которое, по его словам, заставляет рыцаря быть совершенно бесстрашным в бою, не думая о последствиях и совершая духовные подвиги. Голова сарацина, напротив, настаивает на важности рассудочного мышления, анализа и т.д. Эта беседа может быть взята как парадигма той оккультной метафизической войны, которой посвящена данная работа.
здесь очень важно обратиться к другому сакральному сюжету — к сюжету о выживании человека после декапитации, отрубания головы. Тот факт, что жизнь в теле не прекращается даже после усекновения головы, свидетельствует символически о том, что человек полностью реализовал свою сердечную солнечную природу, достиг "обожения" и не зависит больше от тварных лунных законов "отчужденной реальности". Гностики в этом контексте говорили о необходимости "закинуть свою голову в небо", что указывало на ту же тему. Так в христианском предании повествуется о некоторых святых, которые не умирали (в отличие от Иоанна Крестителя, к примеру) несмотря на усекновение головы. Таким был, в частности, Святой георгий, который трижды подвергался декапитации и всякий раз оставался невредимым. Не случайно именно Святой Георгий считался покровителем христианского рыцарства и убийцей Дракона. В житии Святого георгия наличествует множество инициатических деталей, связанных с солнечной, манифестационистской, сердечной традицией. другим известным христианским святым, с которым произошло аналогичное чудо был святой Дионисий Парижский, Сэн-Дени, и в католическом мире эта фигура долгое время связывалась с автором "Ареопагитик" (наиболее гностических из признанных церковью богословских произведений), который в свою очередь связывается со святым Дионисием Ареопагитом, учеником святого апостола Павла. И дело не в невозможности подобного отождествления с исторической точки зрения, на чем настаивают сторонники критического подхода к истории, а в наличии символических и эзотерических соответствий, смысл которых с необходимостью ускользает от профанов.
Так декапитация обнаруживает иную символическую сторону. Если в случае креационистского ордена акцент падает на "говорящую мертвую голову", то манифестационисты из "Ордена Живого Сердца", напротив, выделяют факт жизнеспособности обезглавленного тела. Таким образом индуистский сюжет о Дакше, "чью голову боги до сих пор не могут найти", имеет отношение именно к образу Бессмертия и Вечности. Напомним в этой связи, что созвездие "мрига-ширша", т.е. Орион, древние египтяне называли "Озирисом", богом, расчлененным и снова возвращенным к жизни.
К этой линии декапитации относятся и алхимические предписания относительно "отрубания головы ворону", которое символизирует переход от "работы в черном" к "работе в белом". важно заметить, что в ходе Великого Делания алхимики отбрасывают определенную субстанцию, которая не используется более в последующих операциях, и эта субстанция носит название "caput mortuum", т.е. дословно "мертвая голова". Так "солнечное делание", "operatio solis" герметиков следует сердечной инициатической традиции и работает с обезглавленным т е л о м символической птицы, оставляя в стороне ее г о л о в у. На более поздних этапах та же операция повторяется с "голубками Дианы", которые также подвергаются декапитации. здесь связь между луной (Диана — лунная богиня) и головой видна еще более отчетливо.
Следует подчеркнуть, что симметрично вырождения креационистской позиции от полноценной теологии до атеистического профанического рационализма аналогичное вырождение происходит с течением времени и с манифестационистской позицией, с "Орденом Живого Сердца". В этом отношении характерно то терминологическое извращение, о котором мы говорили выше и которое заключается в сентиментальном, чувственном, эмоциональном толковании всего касающегося сердца. Если "Орден Мертвой Головы" от космологического рационализма, центрированного на Творце, перешел к гуманистическому рационализму, центрированному на человеческом индивидууме и его рассудке, то "Орден Живого Сердца" прошел путь деградации от сердечного сверхиндивидуального и сверхрассудочного интеллекта, сверхчеловеческого Духа, до внеиндивидуального, эмоционального и коллективно-человеческого сентиментализма пантеистической окраски. Вырождение солнцепоклонничества привело к остаточным смутным интуициям о оживленном космосе, о "магическом материализме", о наличии у окружающего мира несхватываемого рассудком таинственного "светового" измерения, ощущение которого порождает экстатическое опьянение и особый восторг (сходные феномены в ортодоксальной христианской доктрине называются "прелестью"). Такой "магический материализм" фактически является "язычеством", и к нему применима вся критика ортодоксальных и полноценных традиций, доказывавших несостоятельность и не полноту такого отношения к миру. Сходные феномены вырождения манифестационистских традиций можно встретить уже в древности при потере сакральными учениями своих высших метафизических аспектов, но лишь в современном мире это вырождение стало тотальным и необратимым.
10. Конспирологическая схема и оккультные связи
С конспирологической точки зрения крайне важно отметить тот факт, что даже в своем деградировавшем и выродившемся виде ориентация на "эмоциональность сердца" р а д и к а л ь н о п р о т и в о п о л о ж н а ориентации на "человеческий рассудок", на "гуманистическую раци". Можно сказать, что трение между манифестационизмом и креационизмом не уменьшаются, не снимаются и не стираются по мере вырождения этих тенденций. При этом необходимо учитывать и тот факт, что между деградировавшим манифестационизмом и его полноценными ортодоксальными вариантами лежит бездна, и напряженность между этими двумя полюсами одной и той же ориентации теоретически может настолько сильной, что для полноценного манифестационизма подчас более приемлем и близок полноценный теологический законченный и ортодоксальный креационизм, нежели выродившиеся и потерявшие свою аутентичность и цельность язычество или "магический материализм". То же самое верно и по отношению к креационизму, чей полноценный вариант скорее примет аутентичную манифестационистскую доктрину, нежели продукт своего собственного извращения вплоть до самодовольного рационалистического между собой двух форм извращения, — "головного" и "сердечного", — солидарность, основанная на общем о т р и ц а н и и ортодоксальности и духовной полноценности, иными словами, и "магический материализм" и "механицистский рационализм" могут быть прагматически солидарны в их общем отрицании аутентичной Традиции и нормальных сакральных пропорций. И тем не менее, если взять отдельно только два продукта вырождения (а в современном мире полноценные варианты манифестационизма и креационизма, действительно представляют собой редчайшее исключение), то между ними существует глубокое и неснимаемое противоречие, радикальный антагонизм, которые наследуют всю полноту полярной противоположности тех метафизических образцов, извращенными пародиями на которые они является.
любопытно отметить в современном мире политическую проекцию этих двух извращенных вариантов. Так вырождению манифестационизма соответствуют коммунизм и социализм, а вырождению креационизма — капитализм и либерализм. Оба эти политические идеологии одинаково профаничны, антисакральны, антидуховны и пародийны, но тем не менее они жестко противостоят друг другу, порождая идеологические войны и конфликты не на жизнь, а на смерть. Если же продолжить политические аналогии применительно к полноценным традициям, то возможно соотнести манифестационизм с имперским и феодальным строем, а креационизм — с теократией и рабовладением.
Можно предложить следующую схему конспирологических соответствий:
Манифестационизм, Креационизм,
эзотеризм, экзотеризм,
солнцепоклонничество, лунопоклонничество,
Крестоносное язычество, Профанизм,
пантеизм, механицизм,
"магический материализм" рационализм
(социализм, коммунизм) (капитализм, либерализм)
Итак теоретически можно выделит не д в а, а ч е т ы р е конспирологических модальности, каждая из которых имеет как свои отличия и так и определенную близость с остальными. Самыми радикальными противоположностями, не имеющими практически никаких точек соприкосновения являются полюса, расположенные по диагонали друг к другу. Так эзотерический манифестационизм практически не имеет ничего общего с профаническим рационализмом, а полноценный креационизм совершенно чужд "языческому пантеизму". О возможности прагматического союза остальных сочетаний мы уже говорили несколько выше.
К этой схеме, однако, нельзя относиться как к абстрактной модели, каждый элемент которой сопоставим с другими и в целом качественно равновелик им. Во-первых, манифестационизм иерархически в ы ш е креационизма, поэтому в их противостоянии именно манифестационизм имеет монополию на истин, а креационизм стремится к неправомочной узурпации центральной роли, по крайней мере там, где нормальное соотношение не признается обоими полюсами. Отметим, что в христианском мире правомочное соотношение никогда не были д о г м а т и ч е с к и подтверждено со своей метафизической однозначностью и определенностью (в отличие, к примеру, от ислама). следовательно, даже в периоды существования традиционной цивилизации сторонники "Ордена Мертвой Головы" выполняли "п о д р ы в н у ю" миссию, направленную на узурпацию и нарушение истинных сакральных пропорций.
Во-вторых, по мере перехода от сакральной цивилизации к профанической, самостоятельность эзотерических и религиозных систем применительно к широкой социально-политической реальности постоянно сокращалась, и следовательно на первый план выходили не противоречия между нижними и верхними элементами схемы, но горизонтальные противоречия между двумя н и ж н и м и элементами. Политически это легко проследить в постепенной смене альянса капиталистических и социалистических идеологий, направленных против останков феодально-теократической социальной модели, на противоречия и агрессивное противостояние этих идеологий (капиталистической и социалистической) друг другу.
В-третьих, существует и еще один важнейший и сугубо конспирологический момент в диалектике отношений меду собой четырех элементов данной схемы. Дело в том, что сам процесс деградации традиционной цивилизации является циклической необходимостью, вписанной в планы божественного Провидения, отрицать которое не может никакое полноценное традиционное учение. Но в то же время, и манифестационистская и креационистская позиции стремятся сохранить свои обоюдные различия несмотря на ту "гравитационную" тенденцию сакральной истории, которая неумолимо влечет цивилизацию к низшей онтологической точке — к точке "земного ада". следовательно, теоретически должна существовать оккультная, невидимая для внешних глаз связь между высшими и низшими полюсами обоих позиций, связь, продолжающаяся в о п р е к и внешней враждебности феодализма и социализма с одной стороны, и теократии и капитализма с другой. Этот момент является самым существенным и самым важным для нашего исследования.
[Выделить] После удаления сакральных полноценных социально-политических формаций, традиционных обществ, с исторической сцены и после наступления царства повального профанизма, чисто духовные ордена и религиозные организации, сохраняющие знание истинных метафизических пропорций каждой из двух основных космологических позиций (манифестационизма и креационизма), становятся оккультными силами, невидимыми факторами, тайно влияющими на те вырожденческие типы социально —идеологических систем, которые являются продуктами извращения их собственной изначальной парадигмы.
Иными словами, в центре каждой идеологий, расположенных внизу нашей схемы, тайно стоит оккультная тенденция, помещенная на схеме вверху, непосредственно н а д нижним элементом.
"Орден Живого Сердца", начиная с того момента, когда его адекватная и открытая деятельность под своими собственными заменами становится в профанической цивилизации более невозможной, скрывается в оккультном центре "пантеистических", "языческих", "материалистических" и "социалистических ("коммунистических") идеологий, тайно направляя некоторые течения и тенденции в рамках неадекватного в целом контекста. Следы солнечного эзотеризма, манифестационистской доктрины после определенного исторического периода следует искать в самой парадоксальной и неожиданной культурно-политической среде — среде "революционеров", "противников религии", "авангардных" художников и эволюционистски ориентированных ученых. "Антропологический минимализм" гностиков и монофизитов, и в целом всех "эллино-христиан" наследуется и внеиндивидуалистическими, коллективистскими и материалистическими идеологиями, оставаясь скрытым ядром, секретным Орденом, глубоко законспирированным в центре десакрализированных и извращенных форм "антропологического минимализма".
И параллельно этому "Орден Мертвой Головы" имеет тайное, оккультное влияние на все те аспекты профанической цивилизации, которые связаны с рационализмом, механицизмом, гуманизмом, индивидуализмом, капитализмом и либерализмом. "Эбионитские", лунные тенденции скрыто направляют курс современной технотронной, рыночной цивилизации, основанной на эгоизме и расчетливости, на "царстве количества" (по выражению Генона) и мировой банкократии. В сфере культуры и науки им соответствуют те направления, которые воспевают центральность индивидуума, субъективизм и "общечеловеческие ценности", а также позитивистские, рассудочные нормы, базирующиеся на сциентологическом оптимизме эпохи Просвещения. В противоположность "солнечным" революционерам, современные лунопоклонники ориентированы скорее "консервативно" и не чужды своеобразной фарисейской и лицемерной религиозности (в основном морализаторской и насквозь лживой). И хотя такой рационалистический гуманизм крайне далек от полноценной креационистской религии, основанной на духовных догмах и аутентичных пропорциях, прямая связь между этими двумя явлениями не прерывается. таким образом "Орден Мертвой Головы", исповедующий "сень законную" и логику "Творец-Творение" скрыто управляет теми либерально-индивидуалистическими тенденциями, которые на первый взгляд основываются на совершенно отличных от религиозных, чисто профанических принципах.
Симметрично манифестационизму "антропологический максимализм" иудео-христианских теорий, вырождаясь, превращается в атеистический гуманизм и индивидуализм профанических либералов. Но и здесь, как и в предыдущем случае, в центре профанического ветви масонства, — особенно "Шотландский обряд", — некоторые католические и иезуитские организации и в первую очередь, конечно, иудейская традиция, мировая синагога, еврейская диаспора).
11. "Священная Загадка" и тайные общества Запада
Несколько лет назад вышла книга группы англо-саксонских авторов, "Священная Загадка", посвященная тайне происхождения меровингов, секретам Ренн-ле-Шато и некоторым западным оккультным организациям. Профанический тон исследования, претензия на сенсационность, обилие непроверенных, а подчас и просто ложных фактов — все это заставляет на первый взгляд отнестись к этой работе скептически, как к очередной попытке коммерческой эксплуатации оккультных тем, что стало в современном культурном контексте довольно обычным явлением (10). Но тем не менее, данная работа содержит ряд рассуждений, имеющих прямое отношение к важнейшим конспирологическим темам, причем некоторые аспекты этой книги настолько логичны и прозрачны, что возникает подозрение — не является ли профанический и сенсационный тон книги, а также некоторые заведомые нелепости сознательным "прикрытием" для обнародования некоторых важнейших и актуальнейших конспирологических данных сознательными и компетентными эзотерическими организациями, использовавшими журналистов и историков (авторов "Священной Загадки") как "медиумов" и бессознательных "посредников". Неслучайно, сходными темами интересовались такие серьезные конспирологи, как Жан Робен, Жан Парвулеско, Анри Монтегю, Робер Амбелен и т.д.
вкратце содержание "Священной Загадки" таково. В XI веке незадолго до появления "ордена Храма", т.е. "тамплиеров", в Иерусалиме был создан "орден Сиона" или "Приорат Сиона". Этот орден в тайне направлял деятельность тамплиеров, которые были внешним кругом самого "Приората Сиона". Этому ордену была вверена особая тайна, связанная с загадочным происхождением династии меровингов. То, что меровинги вели свое происхождения от одного из племен Израиля, было официальной католической легендой Средневековья, когда Ватикан стремился доказать преемственность европейских династий и ветхозаветных царей. Но "Орден Сиона", по утверждению авторов "Священной Загадки", хранил более важную тайну. Она заключалась в совершенно еретически звучащем утверждении, якобы Иисус Христос не был распят на кресте, что он был женат на Марии Магдалене, и что его потомки иммигрировали в Южную Францию, в стене, где и положили начало спустя несколько столетий роду меровингов, который по этому является не только иудейским, но и прямо восходящим к Христу. тайна Грааля интерпретируется авторами в соответствующем ключе. В отношении Грааля утверждается, что это якобы аллегорическое описание сохранения потомства Христа, через "sang real" ("королевская кровь"), что созвучно "Saint Graal" ("Святой Грааль"). "Орден Сиона" по сообщению авторов существует и до сих пор, и в его задачи входит реставрация правления потомков меровингов (выживших и после убийства Сигиберта IV, подстроенного каролингами) в эсхатологической и религиозной перспективе, в соответствии со средневековыми пророчествами святого Малахии и Нострадамуса о пришествии в конце истории "Великого Монарха Франции". Реально существующая таинственная гробница в Стене, бывшей столице меровингов, с загадочной надписью "in Arkadia ego" (т. е. "Я — в Аркадии") трактуется как могила самого Христа со символическим указанием на сохранение его крови через много поколений в роду меровингских монархов, подобно подземной реке, исчезающей в одном месте и появляющейся в другом.
Крайне любопытно в этом контексте одно замечание авторов, которые высказывают предположение, что "Протоколы Сионских Мудрецов" — это не документ ортодоксальных иудеев или сионистских организаций, но текст, относящийся именно к "Приорату Сиона", т.е. к "Ордену", стоящему на франко-монархических и иудеофильских позициях одновременно (11).
К линии "секрета меровингов" авторы "Священной Загадки" относят и все более или менее известные оккультные ордена и эзотерические течения Запада — от катаров, тамплиеров, розенкрейцеров до современных масонов и оккультистов. Такое совокупное причисление всех эзотерических организаций к одной и той же сфере влияний, безусловно, неправомочно. Но тем не менее, некоторые аспекты исторического проявления одной фундаментальной метафизической тенденции книга проясняет. Если отвлечься от "сенсационности" и "псевдо-фактологичности", на которую претендует данное исследование, можно усмотреть в нем повествование об исторической деятель той секретной структуры, которую мы определили выше как "Орден Мертвой Головы". действительно, теоретическим и конспирологическим стержнем учения "Ордена Сиона" является сугубо "эбионитское", иудео-христианское толкование Воплощения Христа, который рассматривается в этой перспективе как пророк, человек, соблюдавший все иудейские законы и предписания. В целом, эта идея переживания Христом Голгофы или как вариант подмена Иисуса на кресте другим человеком, является доминирующей линией всех иудео-христианских ересей. весьма показательно, что точно такой же является и экзотерическая точка зрения "Корана", что вполне соответствует общему пониманию миссии Иисуса Христа исламской, креационистской и сущностно семитской традицией. "Орден Сиона", о котором идет речь в "Священной Загадке", это одна из ветвей реально существующей секретной организации, которая долгие века действует в христианском мире, и неявно стоит за в с е м и религиозными, политическими, культурными, эстетическими и научными событиями, приводящими, в конечном итоге, к гуманизации, рационализации и индивидуализации основных идеологических тенденций западной цивилизации — как в рамках христианского мира, так и после атеизации и профанизации Запада. Конечно, имена и даты, приводимые в "Священной Загадке" являются по большей частью фиктивными и ничего не говорящими. Конечно, сам "Приорат Сиона" никогда не представлял собой тот тип строго конституированной и систематизированной организации, как хотят представить это авторы. Метафизические и инициатические центры и ордена никогда не устроены наподобие обычных профанических обществ или социально-политических структур. точнее всего будет определить "Приорат Сиона" как условное, конвенциональное обобщенное название иудейско-семитского конспирологического полюса, который реализовывал на самых разнообразных уровнях принципы того "антропологического максимализма", которые были отвергнуты христианской ортодоксией начиная с выступлений против "эбионитов", через "заушение Ария" и до "анафемствования Нестория".
"Священная Загадка" практически вплотную подводит нас к строго законспирированному "Ордену Мертвой Головы", хотя ни разу о нем самом и не упоминает. крайне важно то указание, будто Ватикан изначально был в курсе "секрета выживания Иисуса" и "миграции его потомков в Европу", тайно признавал это и не репрессировал хранителей этой губительной для догматики тайны. Если мы переведем это "конспирологическое" утверждение на "нормальный" язык, оно будет означать, что в Ватикане всегда присутствовали представители иудео-христианской ориентации, скрыто поддерживающие те политические и социальные силы, которые стремились реализовать креационистскую идеологию. Катары, исходя из собственных гностических и радикально-эллинских традиций прямо упрекали Рим в том, что "он служит еврейскому злому демиургу, а не подлинному Богу-отцу и его Единородному Сыну". Как бы то ни было, исходя из колебания святого апостола Петра между линией апостола Иакова (символа иудео-христианской ориентации) и апостола Павла (символа эллинско-христианской позиции) католическая организация, основанная на миссии самого святого Петра с необходимостью должна была продолжить на уровне самого института церкви традицию столь многозначительного с метафизической точки зрения к о л е б а н и я. Это означает, что в Ватикане с самого начала должны были присутствовать агенты "Ордена Мертвой Головы". Они-то аллегорически и упоминаются в "Священной Загадке" под видом католических сил, протежирующих еретиков из "Ордена Сиона".
В современном католичестве иудео-христианские тенденции стали настолько явными и очевидными, что нынешний Папа Иоанн Павел II, несмотря на свое имя, указующее на двух апостолов "эллинско-христианской" гностической и арийской ориентации, догматически признал метафизическое единство христианской и иудейской традиции, что является не только полным отступлением от христианской ортодоксии, но и радикальным отказом от духовной ориентации христианство как сакральной и религиозной традиции. Сняв с иудеев догматические обвинение в "богоубийстве", в котором запечатлелся один из триумфальных моментов арийской линии в христианстве, Папа фактически отождествил католичество как религиозный институт с "эбионитским" оккультным течением, т.е. с реализацией плана "Ордена Мертвой Головы". Показательно в этом отношении и участие Иоанна Павла II в политическом заговоре с президентом США Рональдом Рейганом, направленном на подрыв социалистического лагеря и на победу капиталистической модели общественного устройства (конкретно заговор касался организации в бывшей социалистической Польше антисоветского движения на католической основе).
Если этот касающийся Ватикана аспект действия "Приората Сиона" действительно довольно точно соответствует исторической и идеологической реальности (12), то в отношении катаров и их связи с "Приоратом Сиона" информация "Священной Загадки" является совершенно ложной и не соответствующей истине. Утверждение того, что гностики-катары, преемствующие сугубо арийскую традицию радикального метафизического "антисемитизма" и "антииудаизма", объявившие Бога-Творца "Ветхого Завета" демоном Самаэлем и т.д., были связаны с "Орденом Сиона" является грубым отклонением от истины. Скорее всего, это заблуждение возникло при сочетании двух факторов:
1) в результате устойчивой традиции в антимасонских и анти-иудейских католических кругах облыжно обвинять альбигойцев в симпатиях к "иудаизму" (на основании их терпимости к евреям диаспоры, проживавшим на Юге Франции);
2) в силу особого понимания темы Святого Грааля в иудео-христианской, "лунной" перспективе, — т.е. как секрет "выживания рода мессии", — что, исходя из устойчивого в эзотерических кругах сопряжения катаров с темой Грааля, делало якобы логичным их контакт с "Приоратом Сиона" (т.е. на самом деле, с "Орденом Мертвой Головы").
Катары, напротив, были ярчайшими представителями "солнечной", "сердечной" духовности, и вся их доктрина и метафизические акценты были однозначно манифестационистскими, хотя их манифестационизм был проблемным, драматичным и трагическим, так как между Вселенной Проявления, миром истинного Бога (посланником и Сыном которого считался Иисус Христос, Бог-Любовь), и миром людей стояла особая "злая реальность", материальная Вселенная, сотворенная Узурпатором, "злым демиургом", поработителем изначально светлых и солнечных душ. Манифестационизм катаров, таким образом, был отчаянно антикреационистским, с особым острым восприятием серьезности той онтологической преграды, которой является сотворенная материальная Вселенная.
По поводу их связи с Граалем следует сделать несколько теоретических замечаний. Так, Святой Грааль в ортодоксальной интерпретации, а таковой является исключительно манифестационистская интерпретация, свойственная "Ордену Живого Сердца", на самом деле, символизировал собой именно С е р д ц е, сакральный центр, Полюс, так как в традиционном символизме чаша (а Грааль это чаша) и обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце являются инициатическими синонимами(13). Как живой крови Сына Божьего. Подавляющее большинство легенд из цикла о Граале носит явный отпечаток арийской, манифестационистской традиции, солнечный характер которой нельзя поставить под сомнение. Связь темы Святого Грааля с альбигойцами, безусловно, существует на чисто типологическом и инициатическом уровне, как две различные проекции единого солнечного комплекса, как две эманации "Ордена Живого Сердца". (существуют кроме того и любопытные исследования Рене Нелли и Отто рана, доказывающие прямую историческую связь между циклом легенд о Святом Граале и движением катаров.)
В отношении "Ордена Тамплиеров", который попадает у авторов "Священной Загадки" также в разряд организаций, контролируемых "Приоратом Сиона", дела обстоят несколько сложнее. Здесь все более туманно, так как в вопросе Ордена Храма существует очень мало источников надежной информации, на которую можно было бы всецело положиться, и судить об этой эзотерической организации приходится только на основании разрозненных фрагментов и довольно противоречивых легенд. Во-первых, их связь с солнечным святым Бернардом Клервосским, их крестоносная униформа, их гностический черно-белый флаг Босеан, их "сердечный" клич "Vive Dieu Saint Amour" ("Да здравствует Бог Святая Любовь") и некоторые другие моменты свидетельствуют об их "эллинско-христианской" направленности, об их близости "Ордену Живого Сердца". Но с другой стороны, существуют определенные детали, свидетельствующие и о прямо противоположной конспирологической тенденции храмовников. Так неоднократно на процессах упоминалось о "неприязни к Распятию" и о "ритуальному оскорблении" его. Это признак иудео-христианского или, возможно, исламского (во всяком случае, "семитского") отношения к крестным мукам Иисуса. Даже если учесть предвзятость католических врагов тамплиеров и усердие палачей, сходство многочисленных показаний рыцарей между собой свидетельствует о наличии некоторой особой эзотерической тенденции, направленной против "Христолатрии", "Христопоклонничества". следующим моментом, подтверждающим "эбионитскую" линию Ордена тамплиеров, служит постоянное упоминание на процессе "говорящей головы" или просто "засушенных голов" (вариант — "черепов"), которые использовались храмовниками для каких-то ритуальных целей. Существует даже версия будто сам таинственный "Бафомет" тамплиеров был на самом деле "говорящей головой", а не идолом гермафродита, как сообщают иные версии. Каким бы ни было объяснение этих "голов", не возникает сомнений, что речь идет о типичной и классической печати "Ордена Мертвой Головы", что подтверждает версию о "сионском", "антропологически-максималистском" характере тамплиеров.
Как сочетать между собой эти противоположные аспекты? Логичнее всего предположить, что, на самом деле, "Орден Тамплиеров" был двойственной эзотерической организацией, в лоне которого сочетались о б е важнейшие метафизические тенденции — как эзотерический манифестационизм, так и метафизический креационизм. Как и в случае легенды о Святом Граале, которая может быть интерпретирована двояким образом, в зависимости от внутренней позиции эзотерического общества, "Орден тамплиеров", видимо, объединял представителей двух радикально противоположных метафизических направлений, и следовательно, утверждение об их близости "Ордену Сиона" может иметь некоторые реальные основания. Кроме того, упоминание о конфликте между "Приоратом Сиона" и "Орденом Храма" в "Священной Загадке" может иметь отношении именно к возобладанию среди храмовников именно "солнечной" и "сердечной" тенденции в ущерб "лунной" и "головной". И скорее всего, изначально "Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова" был ориентирован на "Орден Живого Сердца", лишь потом вобрав в себя некоторые противоположные "лунопоклоннические" аспекты, связанные с "отвержением Креста" и ритуальным использованием "черепов".
Аналогичную двойственность можно обнаружить и в герметизме в целом, т.е. в той традиции, которая фактически была в Средневековой христианской Европе синонимом всякого эзотеризма и всякой инициации. Выше мы уже говорили о "солнечном" характере алхимии, и во многом это распространяется на герметизм в целом. Но в рамках западного герметизма существует и однозначно противоположные тенденции, которые отчасти могут быть сведены к иудейскому эзотерическому влиянию, которое, бесспорно, оказывалось на христианский герметизм на всем протяжении его существования. Евгений Головин, блестящий знаток алхимической традиции, подтвердил наши подозрения о наличии в герметизме "лунных", "эбионитских" тенденций, которые, согласно его утверждению, отчетливо различимы в работах Николая Фламеля. Показательно, что в качестве своего "посвятителя" Фламель указывает на некоего "Авраама Еврея", хотя Фулканелли и считает данного персонажа лишь обычной алхимической аллегорией, а не реальным историческим персонажем. Как бы то ни было, именно у того же Фламеля описывается в алхимических терминах паломничество в Кампостеллу, в город на крайнем западе иберийского полуострова, куда по католическому преданию чудесным образом прибыли останки Святого апостола Иакова, "брата Господня". Напомним, что именно апостол Иаков считался покровителем иудео-христианской ветви, а следовательно, символом "Ордена Мертвой Головы". Есть в алхимических текстах и откровенно иудейские пассажи. Так в одном алхимическом тексте, приписываемом Марии Еврейке, "жене Моисея", говорится "руки нееврея не должны касаться Философского Камня". конечно, данная ориентация никогда не было доминирующей в герметизме как таковом, но ее наличие все же не может быть поставлено под сомнение. Если общепринятым правилом алхимиков была идея "отбрасывания мертвой головы", видимо, определенная часть поступало иначе и работала именно с этой лунной субстанцией, подпадая сознательно или нет под тонкое влияние оккультного ордена, исповедующего креационистскую доктрину. Не исключено, что основоположники "научной химии", которые перенесли инициатические рецепты герметиков на уровень рациональной работы с материальными веществами, принадлежали в большинстве своем именно к "лунным" группам алхимиков, забывших о сакральных законах истинно "сердечного" делания.
Что касается "розенкрейцеров", то это тайное общество, а точнее совокупность посвященных, достигших полной реализации тех потенций, которые даются при посвящении в "малые мистерии" (14), имеет однозначно солнечный и манифестационистский характер, поскольку уже сам центральной символ — Роза и Крест — является прямым синонимом Сердца. Раскрывшийся цветок Розы означает реализацию полноты духовных возможностей. Он находится в центре Креста, т.е. на полюсе, в центре мира и человека. Роза и Крест — аналог Свастики, но при этом Роза подчеркивает, что Полярная Точка, "брахмалока", стала местом полного сосредоточения таинственных сил души посвященного. В принципе Орден "Розы и Креста" является одним из проявлений "Ордена Живого Сердца", а некоторых случаях эти две реальности просто строго отождествляются друг с другом.
Что касается более современной эзотерической системы Запада, масонства, претендующей на наследие всех предшествующих инициатических структур, — от гностиков до альбигойцев, тамплиеров и розенкрейцеров, — то здесь также как и в некоторых предшествующих случаях мы сталкиваемся с двойственной реальностью. С одной стороны, в масонстве наличествуют "солнечные" мотивы (одна из степеней "Шотландского Обряда" называется "Солнечный Рыцарь"), но с другой, доминирующими оказываются все же альтернативные "лунные" и "иудейские" тенденции. Так что характерный для христианских традиционалистов термин "иудео-масонство" имеет под собой самые серьезные основания. Более того, по мере профанизации и секуляризации, масонство все откровеннее сливается с иудейскими тенденциями в религии, политике, культуре и идеологии, которые и сами становится все более и более открытыми по мере ослабления "эллинско-христианских" догм в номинально христианской цивилизации. очень важно отметить символизм черепа, который носят на своем кольце все масонские "мастера", т.е. посвященные в 3-ью степень. Если наличие черепа в посвятительном ритуале неофита имеет прямое отношение к символизму инициатической смерти, и тем самым влияние "Ордена Мертвой Головы" еще нельзя считать доказанным, то упомянутое кольцо "мастера", чья степень не имеет ни какого прямого отношения к инициатической смерти (скорее в ритуале инициации в 3-ью степень акцентируется воскрешение из мертвых), однозначно намекает на тот глубоко скрытый орден, который, в действительности, направляет и контролирует масонскую жизнь лож и ателье (15).
Масонство было той "лабораторией идей", откуда стал распространяться на Западе рационализм и . "Культ Разума" эпохи Французской революции носил на себе явный отпечаток масонского происхождения. Характерно, что католики Вандеи и "шуаны", выступившие против сторонников масонского "Культа Разума" своим символом имели "Сердце Господне", "Sacre Coeur". Это прекрасно вписывается в общую логику тайной борьбы двух оккультных сил. Вообще говоря, проиудейский характер масонства доказывается (убедительно или менее убедительно) в сотнях антимасонских (и антииудейских) книг и брошюр, где приводится сотни примеров и аргументов. Поэтому останавливаться на этой теме специально вряд ли имеет смысл. Если же принять во внимание утверждение "Священной Загадки" о происхождении "Протоколов Сионских Мудрецов" из "Приората Сиона", то связь масонских кругов с "эбионитской", иудео-христианской тенденции окажется вполне логичной и понятной.
Следует добавить, что среди иррегулярного масонства существует и обратная в той или иной степени "солнечная" тенденция, и это тем более удивительно, что именно иррегулярное масонство основано в большинстве случаев лицами иудейского вероисповедания, которых до определенного момента не принимали в регулярные ложи. Хотя такие иудеи, как правило, были еретиками в отношении ортодоксального иудаизма. И парадоксально то, что именно из среды иррегулярного масонства, основанного при активном участии еврейских еретиков и эзотериков, в определенные моменты истории выходили наиболее активные националистические политики, причем отличающиеся довольно радикальным антисемитизмом. (Самый яркий пример этого — фигура барона фон Зебботендорфа, основателя Мюнхенской ложи "Туле", антисемитской, ариософской организации, из которой позже вышло нацистское движение, который при этом был ранее посвящен е в р е й с к о й ч е т о й в Турции в масонскую ложу "Мемфис Мицраим", являющуюся иррегулярной и основанной в начале XIX века еврейскими братьями Беддарид) (16).
возвращаясь к тезисам, изложенным в "Священной Загадке", следует сказать, что описанные там факты во многом являются подлинными и относятся к вскрытию оккультной деятель "Ордена Мертвой Головы", подчас выступающей под именем "Приорат Сиона". Но в данной книге все события изложены исключительно с точки зрения позитивной оценки этого ордена, а следовательно все изложение предельно пристрастно. Об "Ордене Живого Сердца" там не упоминается ни прямо, ни косвенно. Более того, некоторые реальности, связанные непосредственно с "солнечным" орденом, — легенда о Граале, катары, определенные аспекты тамплиеров, герметиков и даже масонов, — извращаются и приписываются противоположной организации. Как бы то ни было, сам факт публикации столь открытого исследования наводит на мысль о близости некоторого переломного этапа в оккультной борьбе двух Орденов, так как в противном случае опубликовывать открыто столь важную конспирологическую информацию было бы не только неуместно, но и опасно.
12. Коррекция к трехчастной схеме "метафизических корней политических идеологий"
интересно проследить в какие формы облекается сегодня древняя борьба двух Орденов. Очевидно, что собственно сакральная инициатическая и эзотерическая постановка вопроса в современном мире практически лишена смысла, так как даже приблизительной компетентностью в сфере метафизики и Традиции обладает сегодня микроскопическое меньшинство, причем оперативное понимание основных конспирологических проблем это удел небольшого процента от этого меньшинства. естественно допустить, что центральные конспирологические проблемы должны проявляться в наше время через идеологические и политические реальности, понятные и доступные тому выродившемуся человечеству, которым является совокупность наших современников. Разберем этот вопрос несколько подробнее.
Следует сразу оговориться, что по мере исследования конспирологических проблем и соотношений метафизических факторов с политикой мы пришли к окончательным выводам, несколько отличающимся от той схемы, которую мы приводили в нашей статье "Метафизические корни политических идеологий" (17).
Напомним смысл предшествующей схемы. Там мы выделили т р и метаидеологии — полярно-райскую (крайне правую), "Творец-Творение" (центристскую) и "волшебная Материя" (крайне левую). В целом эта схема очень удачно объясняет некоторые политические закономерности и метафизические ориентации, неявно содержащиеся в наиболее распространенных идеологиях. "Полярно-райскую" позицию мы соотнесли с фашизмом и национал-социализмом, "Творец-Творение" — с капитализмом и консервативным либерализмом, а "Волшебная Материю" — с коммунизмом и социализмом. безусловно, некоторой исторической реальности данное распределение соответствовало довольно точно, позволяя растолковать трудно объяснимые ранее альянсы или конфликты чисто политического характера. Но продолжая конспирологические и метафизические поиски в этом направлении, мы стали замечать странные, на первый взгляд, параллели, все яснее проступающие между, казалось бы, прямо противоположными метафизическими позициями — "полярно-райской" и "волшебно материалистической". Отмеченное сходство проявлялось все отчетливее в ходе исследования оккультной подоплеки нацистских и коммунистических движений, и в конце концов, это заставило нас внести в изначальную схему некоторые уточнения.
фактически четырех частная схема, приведенная выше, и является уточненным вариантом первоначальной модели. Имеет смысл остановиться на внесенных коррекциях подробнее.
безусловно, сходство нацистской и коммунистической идеологий имеет определенные границы, но тем не менее, следует утверждать, что и та и другая являются политическими проекциями сугубо "м а н и ф е с т а ц и о н и с т с к о г о" подхода и инспирированы изначально "Орденом Живого Сердца". конечно, между полноценным "полярно-райским" гностицизмом и "эллино-христианством" с одной стороны, и пантеистическим, "волшебно-материалистическим" коммунизмом, с другой стороны, лежит бездна, но тем не менее, можно сказать, что коммунизм в его метаидеологическом измерении представляет собой предельную степень вырождения как раз "манифестационистской", "полярно-райской" доктрины. Полярно-райская Идеология, где в центре Вселенной стоит сверхиндивидуальный, Божественный Субъект, относится к миру, воспринимаемому как прямая проекция Божественного Субъекта, как к сущностно ж и в о й реальности, наполненной излучением Сакрального Полюса, Сердца мира. Такое отношение к реальности резко контрастирует с механическим и отчужденным восприятием мира в креационистской перспективе, в рамках идеологии "Творец-Творение". В идеологии "волшебной Материи" в сравнении с полярно-райской моделью полюса меняются на прямо противоположные — здесь уже человеческий субъект рассматривается как проекция ж и в о г о внешнего космоса. Но при смене акцентов сущностное отношение в миру, как к ж и в о й реальности сохраняется и в полярно-райском и в волшебно-материалистическом комплексе. И в обоих случаях существует глубочайшее неприятие того типологического отношения к миру, которое свойственно всем вариантам идеологии "Творец-Творение". Нацизм и коммунизм как две внешние формы выражения соответствующих метафизических тенденций реализуют на внешнем социально-политическом уровне две стороны манифестационистского подхода — нацизм сохраняет в значительно большей мере метафизический привкус присутствия в центре реальности Божественного Субъекта, а свойственное нацизму "язычество" и "эллино-христианство" (а также прямая апелляция к гностическим доктринам на уровне оккультных нацистских организаций) центрированы на субъектной фигуре Арийского Солнечного Героя, "Зигфрида", в то время как коммунизм акцентирует объектную сторону манифестационистского отношения к реальности, воплощенную в ориентации на растворение индивидуальности в окружающем космосе, в коллективной бытии, в психическом океане животворного хаоса. Надо заметить, что "коммунистические" пантеизм и коллективизм были отчасти свойственны и некоторым духовным и культурным течениям в самом нацизме (и в этом проявилась его сугубо современная, нетрадиционная природа, которую справедливо критиковали "справа" многие традиционалисты), и обратно — определенный "вождизм", "персонализм" и "солнцепоклонничество", неотъемлемые от нацизма, проявлялись в определенных чертах социалистического общества. Показательны в этом отношении документы, обнаруженные нами в архивах, где упоминается о создании во Франции конца 20-х годов масонской ложи "Аггарта", которая ставила своей задачей изучение арийских цивилизаций и нордических сакральных традиций и которую возглавляли при этом … коммунисты, советские агенты и бывшие функционеры советского правительства! надо добавить в этому, что "Аггарта" — это подземная страна, где согласно тибетским преданиям пребывает "король Мира", Шакра-варти, Невидимый император, чьим преимущественным символом является именно противоположны друг другу симметрично тому, как противоположны д в а уровня манифестационизма. Идеология "Творец-Творение" на антропологическом уровне постулирует видение человека как "автономной тварной индивидуальности", преображение или "обожение" которой н е в о з м о ж н о ни практически, ни теоретически. Именно между такой человеческой "индивидуальностью", "субъектом-изгнанником", и строго трансцендентным Творцом разворачивается в полноценном креационизме драматический религиозный диалог, основанный на диалектическом чередовании "преступлений" и "покаяний" со стороны "индивидуума", и соответствующих им "наказаний" и "прощений" со стороны Творца. И все это происходит на фоне качественно мертвого мира, представляющего собой как бы искусственную декорацию нескончаемого диалога между человеком и Богом. В религиозной версии креационизма акцент неизменно ставится при этом на Творце, а индивидуум и его судьба понимается в пессимистических, трагических и мрачных тонах. Но при переходе к рационалистическому гуманизму пропорции меняются. Далекий трансцендентный Бог становится настолько абстрактным, что просто выпадает из поля зрения индивидуума, и человек остается один на один с самим собой, провозглашая себя единственной "мерой вещей" и "царем творения". Пессимизм религиозного индивидуализма превращается в индивидуалистический, гуманистический оптимизм, основанный на вере во всемогущество рассудка и личной инициативы. человек-тварь ставит себя на место Бога-Творца, но происходит эта смена полюсов на фоне сущностной одинакового, безжизненного, механического мира — мертвой декорации, бездушной машины, которая, однако, из божественно-непознаваемой превращается в принципиально познаваемый и исчисляемый человеческим рассудком механизм, своего рода "вселенский аппарат". Так в рамках капиталистической социально-экономической модели, которая является политической проекцией идеологии "Творец-Творение", можно наметить д в а типа общества — одно теократически ориентированное, другое гуманистически ориентированное. Яснее всего данное противоречие реализуется в конфликте между странами "исламского капитализма" и странами "прогрессивного Запада". конечно, здесь нет такого яркого различия, обозначенного морями человеческой крови, как между нацизмом и социализмом, и поэтому сущностная д в о й с т в е н н о с т ь идеологии "творец-Творение" поначалу ускользнула от нашего внимания, но все же она существует и единство происхождения из креационистской метафизики в исторической реальности может проявляться в диалектически противоположных формах.
Итак, в политической реальности современности два метафизических ордена — "Орден Живого Сердца" и "Орден Мертвой Головы" — проецируются на следующие политические реальности. "Орден Живого Сердца" скрыто инспирирует все коллективистские идеологии, определяемый совокупно как с о ц и а л и з м, причем н а ц и о н а л — с о ц и а л и з м является такой политической реальностью, которая стоит б л и ж е всего к метафизической парадигме манифестационизма, к "полярно-райской" метаидеологии, а к о м м у н и з м представляет собой, напротив, предельную форму деградации этой парадигмы.
"Орден Мертвой Головы" в свою очередь тайно манипулирует всеми разновидностями неколлективистской, индивидуалистической идеологии — как в ее полноценном теократическом варианте (воплощенном в некоторых исламских странах, в Израиле и т.д.), так и в ее профанизированной, гуманизированной и атеизированной форме (как это имеет место в странах либерально -капиталистического Запада).
Новые политологические соответствия, выявленные после коррекции трехчленной метаидеологической схемы и ее дополнения до четырехчленной, помимо более адекватного объяснения важнейших конспирологических соответствий политической истории, позволяет понять новейшие политические явления — такие, к примеру, как феномены "красно-коричневых" или "национал -большевиков", которые поставили в тупик политологов, привыкших иметь дело с упрощенными схемами. Другая сторона этой модели показывает идеологическую неслучайность политического и военного альянса таких режимов как атеистические и либеральные США с их крайне "гуманистической" идеологией "прав человека" с одной стороны и ваххабитская, теократическая исламская Монархия Саудовской Аравии, с ее креационистским "пуризмом" с другой стороны.
13. Светлый Хаос против Темного Порядка
Но с течением времени и последнее исторически фиксируемое деление на "капиталистический" и "социалистический" лагерь уходит в прошлое. Крах СССР и социально-политическая деградация социалистической идеологии заставляет по новому рассмотреть внешние проявления двух конспирологических структур.
Можно утверждать, что доминирующей в современном мире стал именно либерально-капиталистическая модель, а следовательно "Орден Мертвой Головы" почти вплотную приблизился к достижения своей древней цели — к утверждению на планете л у н н о г о царства, "царства количества" и торжества мертвых механических законов. Окончательный проект "Ордена Мертвой Головы" в последние годы получил свое внешнее выражение в доктрине "нового мирового порядка". Этот "новый мировой порядок", базирующийся на рыночно-технотронной социально-экономической модели и на принципе "абсолютного индивидуализма", возведенным в высшую и общеобязательную Ценность, объединяет в своих различных аспектах в с е конспирологические тенденции, которые вдохновляли исторически различные оккультные организации, креационистской направленности. В центре "нового мирового порядка", безусловно, стоят эсхатологические предвидения мирового иудаизма, наиболее законченной креационистской "авраамической" религии, которая вместе с воссозданием государства Израиль однозначно объявила о начале мессианской эпохи для иудеев и для всего мира. Конец "четвертой диаспоры" и "алия" для всех ортодоксальных иудеев не может быть ничем иным, как однозначным знаком близости прихода Машиаха и конца истории. С национальной точки зрения, для иудеев приход Машиаха означает установление иудейской диктатуры над всеми "гойскими" народами, а "гои" в иудаизме обозначает не просто всех неевреев, но метафизически все "манифестационистские" традиции, приравниваемые иудеями к "идолопоклонству" и "многобожию".
На "новый мировой порядок" работают и "креационистское", иудеофильское лобби в Ватикане, давлению которого обязаны своим появлением все проиудейские и "анти-эллинские" энциклики нынешнего Папы и его публичные заявления. Видимо, в высших православных кругах современной россии также наличествуют агенты "Ордена Мертвой Головы", так как ничем иным нельзя объяснить антидогматические и еретические утверждения патриарха московского и Всея Руси Алексия II, сделанные им во время визита в США относительно того, что "хороший христианин — это хороший иудей, а хороший иудей — это хороший христианин", тогда как с ортодоксальной точки зрения дело обстоит строго противоположным образом. Характерно также поддержка определенной частью церковной православной иерархии либерально-капиталистических преобразований проамериканских реформаторов. Хотя необходимо заметить, что Восточная церковь остается в целом единственной версией христианства, где арийско-гностический, "эллинский" аутентично "солнечный" дух сохранился в такой высокой степени, какую невозможно себе представить ни в каком ином варианте христианства.
далее в "новом мировом порядке" находят свое воплощение масонские планы мирового господства каменщиков, и не случайно большинство западных правителей (особенно президенты США) принадлежат к этой оккультной организации, являющейся одним из привилегированных филиалов "Ордена Мертвой Головы", что проявляется в обязательном ношении этого символа к а ж д ы м масонским мастером. Создание "всемирной Республики", основанной на сугубо р а ц и о н а л ь н ы х началах, было давней задачей масонов, и победа капиталистического лагеря открыла, наконец, возможность установить на всей планете довольно однородную политико-социальную и экономическую структуру, в основу которой ляжет идея "свободного обмена", как универсального знаменателя "общечеловеческих ценностей".
И наконец самым низшим звеном в цепи строителей "нового мирового порядка" является слой "технической интеллигенции", "технократы", "инженеры" и "менеджеры", чей взгляд на реальность подобен взгляду вычислительной машины и чьи интересы сводятся к удовлетворению минимального набора самых элементарных инстинктов. "Технократия" является последним шагом по пути вырождения креационистской идеологии, где стремление к максимальной рационализации доходит до дикой идеи замены "рационального человека" рациональной машиной. Теория "роботов" и цивилизации, основанной на их особой миссии, является не просто темой для мрачноватой научной фантастики, но всерьез разрабатываемым технократическим сообществом планом. Кстати, большинство сюжетов фантастических произведений XIX века стали технической реальностью века XX, и это далеко не случайно, так как почти все писатели-фантасты являются членами определенных оккультных организаций, как правило тех же самых, что ответственны за контроль над развитием человеческого общества и цивилизации в целом. Поэтому недалеко то время, когда смогут реализоваться и технократические "роботоцентрические" утопии наших современников. Компьютерный проект создания "виртуальной реальности" является предельным воплощением этих технократических тенденций, и в нем как в адском зеркале отражается демонический образ "механической Вселенной", "возвышенную" версию которой можно разглядеть уже в самых ортодоксальных креационистских доктринах.
Все эти направления сходятся в проектируемом поле "нового мирового порядка". И сам термин "порядок" (иначе "система) в наши дни фактически полностью отождествляется с триумфом сугубо креационистских теорий, доведенных до своего гротескного, чудовищного и карикатурного образа. То, кто сегодня говорит о "порядке", в подавляющем большинстве случаев имеет в виду реализацию "рационалистических" проектов, которые в свою очередь прямо или косвенно связаны с общим планом "нового мирового порядка". Следовательно, не столько "капитализм", "либерализм", "теократия" и т.д. политически воплощают в актуальной реальности креационистский дух, но практически любая апелляция к "порядку" несет в себе подспудно креационистское содержание .
Манифестационистский полюс в данной ситуации все больше и больше теряет свои социально-политические позиции даже на уровне пародийных и извращенных своих проявлений. Под напором иудаистических, масонских, рационалистических, гуманистических, либеральных и технократических тенденций падают даже последние бастионы манифестационизма, такие как социализм и советизм. На конспирологическом уровне иудео-христианские и чисто иудейские тенденции начинают откровенно вытеснять "эллинско-арийские" элементы, и триумф "Ордена Мертвой Головы" внешне кажется почти свершившимся фактом. В нынешних условиях трудно говорить о противопоставлению л у н н о м у "новому мировому порядку" альтернативного с о л н е ч н о г о нового Порядка, основанному на инспирациях "Ордена Живого Сердца". Для этого у "солнечных сил" отсутствует даже минимальная социально-политическая и геополитическая база. Поэтому "сердечные" тенденции, внутренне сохраняя верность солнечному новому Порядку, в данных критических условиях облекаются в чисто "революционные", "нигилистические", "отрицающие" тенденции, солидаризуясь в прагматическом смысле с силами Хаоса, размывающими "снизу" рациональную схему "лунопоклонников". Верность Солнцу никогда и не при каких условиях не может сочетаться с принятием креационистской, лунной тенденции и в ее полноценном, и в ее редуцированном виде. Манифестационистские тенденции, скорее, выберут Х а о с, деструкцию и анархию, чем технократический мертвый порядок, каменщиков и эсхатологически ориентированных иудеев. Конечно, этот Хаос, хаос стихий, вещей, природы и социальных катаклизмов не имеет ничего общего с аполлонической инициатической и строго интеллектуальной сущностью манифестационизма и его Солнечным Порядком, но в данном парадоксальном моменте священной истории мира именно эта темная реальность "растворения", "диссолюции" стоит б л и ж е к защитникам полярно-райской идеологии, идеологии Неподвижного Центра, Полюса, воплощенного в нордической Свастике, чем псевдопорядок технотронных архитекторов мондиалистской планетарной системы. Соучастие солнечных сил, представителей "Ордена Живого Сердца", в процессе размывания темным Хаосом планетарного каркаса "нового мирового порядка" делает сам этот Хаос с в е т л ы м, духовно реабилитирует его, дает возможность некоторым его элементам возвыситься до полноценной сакральной позиции. Это своего рода финальный "апокатастасис", возвращение некоторых низших, "демонических" сущностей и энергий в небесные регионы за счет их парадоксального участия в эсхатологической битве на стороне с о л н е ч н ы х сил против л у н н ы х узурпаторов, которые могут выглядеть внешне подчас куда более "светлыми" и "добрыми", чем отчаянные революционеры периферии. Представители "Ордена Мертвой головы", начиная с некоторого момента истории, после достижения критической массы власти, начинают выдавать самих себя за "служителей порядка", за "консерваторов", за "ревнителей благочестия" и носителей "добра", "позитивных" ценностей. К этой оптической иллюзии лицемерного фарисейства лунопоклонников может добавляться сходная иллюзия "негативности" и "демонизма" революционных солнцепоклонников. вместе же это порождают ту обратную ситуацию полного перевертывания нормальных сакральных пропорций, которые Традиция единодушно описывает как главная черта наступления "царства Антихриста". В такой сложной ситуации, где темный Хаос, чреват Светлым Порядком, а "светлый" рациональный Порядок, маскирует темную стихию гниения и смерти, людям внешней ориентации крайне трудно сделать правильный выбор.
Никогда еще в истории "Орден Живого Сердца" не выступал в такой парадоксальной роли, как сегодня, и никогда еще "Орден Мертвой Головы" не обладал еще такой гипнотической силой внушения, которая позволила бы сделать иллюзию собственной "светоносности" и "позитивности" настолько тотальной. В этом состоит уникальность того периода, в котором мы находимся сегодня. И практически нет никаких сомнений, что мы вплотную приблизились к развязке великой конспирологической драмы, чьи корни уходят не только в глубокую древность, но и в самые высшие метафизические регионы реальности, где драма парадоксального выбора отнюдь не становится банальным решением, но еще более наполняется высшим смыслом и высшим риском, где под вопрос ставится и исход Вселенной и даже причина и характер ее возникновения, а параллельно с этим выясняется и с т и н н ы й статус некоторых высших метафизических категорий, среди которых, возможно, кое-какие обнаружат свое несоответствие подлинной сакральной иерархии. Не на это ли намекают евангельские слова о том, что "последние станут первыми", и гностическая формула, утверждающая о близости великого события — "Свершения всех Свершений"?
14. последний Крестовый Поход
Как бы ни печальна была позиция "Ордена Живого Сердца" в современной цивилизации, как бы ни были слабы его позиции на социально-политическом уровне, еще слишком рано говорить о его полном поражении перед лицом тотальной агрессии альтернативного ордена — "Ордена Мертвой Головы". череда провалов и неудач в конспирологической деятельности солнцепоклонников все яснее обнаруживает общую парадигму всей манифестационистской позиции, копит спиритуальный опыт каждого звена з о л о т о й ц е п и "истинно живых", участвующих в драматической и страстной борьбе с креационизмом. Этот опыт — не просто индивидуальное экзистенциальное событие. Это форма существования надвременного, вечного Принципа, Божественного Субъекта с к в о з ь внешние человеческие оболочки, ограниченные формы пространственно-временного и психического континуума. Есть высшая мистерия в том, что солнце, светящее постоянно и непрестанно, ночью скрывается в регионы Мрака, чтобы на утро мир снова увидел величественное зрелище Золотой Зари, Aurora Consurgens. точно также есть высший смысл и во временном поражении "Ордена Живого Сердца" перед лицом сил лунного холода. И тем не менее, таинство финальной победы вверено только воинам Полюса, арийской общине "верных Божественному Субъекту", верных Раю и Полюсу.
Вопреки внешней логике событий, все более укрепляющих на первый взгляд креационистский лагерь, грядет Н о в ы й К р е с т о в ы й П о х о д. Как и исторические крестовые походы это будет великое движение сил духовного Севера против цивилизации Юга, священная война Крестоносных Сердец против "разумных голов" иудеев и сарацинов, битва за отвоевание Святой Земли и гроба Господня из рук тех, кто своими материальными пристрастиями и претензиями на национально-расовую исключительность бросает вызов этике Жертвы и Героизма, арийской этике Любви и Верности, Чистоты и Справедливости.
новый Крестовый Поход объявлен уже сейчас. маленькими ручейками стекаются под знамена с солнечно-полярной символикой все верные Северу, верные красные" сторонники социальной справедливости и "черные" защитники духовной иерархии, христиане и материалисты, суфии и мистики, дети Востока и сыны Запада, объединенные необъяснимой страстью и сверхчеловеческой ненавистью. С Севера на Юг, из христианского мира белых народов в земли лунных семитов, иудеев и сарацин, двинутся армии "лицом строителей "нового мирового порядка", скрывающие в глубине своего "Я" знание о высших законах Иерархии, о световом ангелическом, небесном мироустройстве, воины Солнца отправятся в их Последний Поход.
Мертвые законы "тварного" мира падут. новый Иерусалим появится в солнечных лучах сердечной Славы. Мертвый лунный череп ветхого человечества треснет от спасительных энергий животворящего полярного Сердца.
И тогда мы водрузим н а ш Крест над Святой Землей, над Центром Мира, н а ш Православный Крест над навеки освобожденным Иерусалимом.
"лунные" и "иудейские" тенденции. Так что характерный для христианских традиционалистов термин "иудео-масонство" имеет под собой самые серьезные основания. Более того, по мере профанизации и секуляризации, масонство все откровеннее сливается с иудейскими тенденциями в религии, политике, культуре и идеологии, которые и сами становится все более и более открытыми по мере ослабления "эллинско-христианских" догм в номинально христианской цивилизации. очень важно отметить символизм черепа, который носят на своем кольце все масонские "мастера", т.е. посвященные в 3-ью степень. Если наличие черепа в посвятительном ритуале неофита имеет прямое отношение к символизму инициатической смерти, и тем самым влияние "Ордена Мертвой Головы" еще нельзя считать доказанным, то упомянутое кольцо "мастера", чья степень не имеет ни какого прямого отношения к инициатической смерти (скорее в ритуале инициации в 3-ью степень акцентируется воскрешение из мертвых), однозначно намекает на тот глубоко скрытый орден, который, в действительности, направляет и контролирует масонскую жизнь лож и ателье (15).
Масонство было той "лабораторией идей", откуда стал распространяться на Западе рационализм и . "Культ Разума" эпохи Французской революции носил на себе явный отпечаток масонского происхождения. Характерно, что католики Вандеи и "шуаны", выступившие против сторонников масонского "Культа Разума" своим символом имели "Сердце Господне", "Sacre Coeur". Это прекрасно вписывается в общую логику тайной борьбы двух оккультных сил. Вообще говоря, проиудейский характер масонства доказывается (убедительно или менее убедительно) в сотнях антимасонских (и антииудейских) книг и брошюр, где приводится сотни примеров и аргументов. Поэтому останавливаться на этой теме специально вряд ли имеет смысл. Если же принять во внимание утверждение "Священной Загадки" о происхождении "Протоколов Сионских Мудрецов" из "Приората Сиона", то связь масонских кругов с "эбионитской", иудео-христианской тенденции окажется вполне логичной и понятной.
Следует добавить, что среди иррегулярного масонства существует и обратная в той или иной степени "солнечная" тенденция, и это тем более удивительно, что именно иррегулярное масонство основано в большинстве случаев лицами иудейского вероисповедания, которых до определенного момента не принимали в регулярные ложи. Хотя такие иудеи, как правило, были еретиками в отношении ортодоксального иудаизма. И парадоксально то, что именно из среды иррегулярного масонства, основанного при активном участии еврейских еретиков и эзотериков, в определенные моменты истории выходили наиболее активные националистические политики, причем отличающиеся довольно радикальным антисемитизмом. (Самый яркий пример этого — фигура барона фон Зебботендорфа, основателя Мюнхенской ложи "Туле", антисемитской, ариософской организации, из которой позже вышло нацистское движение, который при этом был ранее посвящен е в р е й с к о й ч е т о й в Турции в масонскую ложу "Мемфис Мицраим", являющуюся иррегулярной и основанной в начале XIX века еврейскими братьями Беддарид) (16).
возвращаясь к тезисам, изложенным в "Священной Загадке", следует сказать, что описанные там факты во многом являются подлинными и относятся к вскрытию оккультной деятель "Ордена Мертвой Головы", подчас выступающей под именем "Приорат Сиона". Но в данной книге все события изложены исключительно с точки зрения позитивной оценки этого ордена, а следовательно все изложение предельно пристрастно. Об "Ордене Живого Сердца" там не упоминается ни прямо, ни косвенно. Более того, некоторые реальности, связанные непосредственно с "солнечным" орденом, — легенда о Граале, катары, определенные аспекты тамплиеров, герметиков и даже масонов, — извращаются и приписываются противоположной организации. Как бы то ни было, сам факт публикации столь открытого исследования наводит на мысль о близости некоторого переломного этапа в оккультной борьбе двух Орденов, так как в противном случае опубликовывать открыто столь важную конспирологическую информацию было бы не только неуместно, но и опасно.
12. Коррекция к трехчастной схеме "метафизических корней политических идеологий"
интересно проследить в какие формы облекается сегодня древняя борьба двух Орденов. Очевидно, что собственно сакральная инициатическая и эзотерическая постановка вопроса в современном мире практически лишена смысла, так как даже приблизительной компетентностью в сфере метафизики и Традиции обладает сегодня микроскопическое меньшинство, причем оперативное понимание основных конспирологических проблем это удел небольшого процента от этого меньшинства. естественно допустить, что центральные конспирологические проблемы должны проявляться в наше время через идеологические и политические реальности, понятные и доступные тому выродившемуся человечеству, которым является совокупность наших современников. Разберем этот вопрос несколько подробнее.
Следует сразу оговориться, что по мере исследования конспирологических проблем и соотношений метафизических факторов с политикой мы пришли к окончательным выводам, несколько отличающимся от той схемы, которую мы приводили в нашей статье "Метафизические корни политических идеологий" (17).
Напомним смысл предшествующей схемы. Там мы выделили т р и метаидеологии — полярно-райскую (крайне правую), "Творец-Творение" (центристскую) и "волшебная Материя" (крайне левую). В целом эта схема очень удачно объясняет некоторые политические закономерности и метафизические ориентации, неявно содержащиеся в наиболее распространенных идеологиях. "Полярно-райскую" позицию мы соотнесли с фашизмом и национал-социализмом, "Творец-Творение" — с капитализмом и консервативным либерализмом, а "Волшебная Материю" — с коммунизмом и социализмом. безусловно, некоторой исторической реальности данное распределение соответствовало довольно точно, позволяя растолковать трудно объяснимые ранее альянсы или конфликты чисто политического характера. Но продолжая конспирологические и метафизические поиски в этом направлении, мы стали замечать странные, на первый взгляд, параллели, все яснее проступающие между, казалось бы, прямо противоположными метафизическими позициями — "полярно-райской" и "волшебно материалистической". Отмеченное сходство проявлялось все отчетливее в ходе исследования оккультной подоплеки нацистских и коммунистических движений, и в конце концов, это заставило нас внести в изначальную схему некоторые уточнения.
фактически четырех частная схема, приведенная выше, и является уточненным вариантом первоначальной модели. Имеет смысл остановиться на внесенных коррекциях подробнее.
безусловно, сходство нацистской и коммунистической идеологий имеет определенные границы, но тем не менее, следует утверждать, что и та и другая являются политическими проекциями сугубо "м а н и ф е с т а ц и о н и с т с к о г о" подхода и инспирированы изначально "Орденом Живого Сердца". конечно, между полноценным "полярно-райским" гностицизмом и "эллино-христианством" с одной стороны, и пантеистическим, "волшебно-материалистическим" коммунизмом, с другой стороны, лежит бездна, но тем не менее, можно сказать, что коммунизм в его метаидеологическом измерении представляет собой предельную степень вырождения как раз "манифестационистской", "полярно-райской" доктрины. Полярно-райская Идеология, где в центре Вселенной стоит сверхиндивидуальный, Божественный Субъект, относится к миру, воспринимаемому как прямая проекция Божественного Субъекта, как к сущностно ж и в о й реальности, наполненной излучением Сакрального Полюса, Сердца мира. Такое отношение к реальности резко контрастирует с механическим и отчужденным восприятием мира в креационистской перспективе, в рамках идеологии "Творец-Творение". В идеологии "волшебной Материи" в сравнении с полярно-райской моделью полюса меняются на прямо противоположные — здесь уже человеческий субъект рассматривается как проекция ж и в о г о внешнего космоса. Но при смене акцентов сущностное отношение в миру, как к ж и в о й реальности сохраняется и в полярно-райском и в волшебно-материалистическом комплексе. И в обоих случаях существует глубочайшее неприятие того типологического отношения к миру, которое свойственно всем вариантам идеологии "Творец-Творение". Нацизм и коммунизм как две внешние формы выражения соответствующих метафизических тенденций реализуют на внешнем социально-политическом уровне две стороны манифестационистского подхода — нацизм сохраняет в значительно большей мере метафизический привкус присутствия в центре реальности Божественного Субъекта, а свойственное нацизму "язычество" и "эллино-христианство" (а также прямая апелляция к гностическим доктринам на уровне оккультных нацистских организаций) центрированы на субъектной фигуре Арийского Солнечного Героя, "Зигфрида", в то время как коммунизм акцентирует объектную сторону манифестационистского отношения к реальности, воплощенную в ориентации на растворение индивидуальности в окружающем космосе, в коллективной бытии, в психическом океане животворного хаоса. Надо заметить, что "коммунистические" пантеизм и коллективизм были отчасти свойственны и некоторым духовным и культурным течениям в самом нацизме (и в этом проявилась его сугубо современная, нетрадиционная природа, которую справедливо критиковали "справа" многие традиционалисты), и обратно — определенный "вождизм", "персонализм" и "солнцепоклонничество", неотъемлемые от нацизма, проявлялись в определенных чертах социалистического общества. Показательны в этом отношении документы, обнаруженные нами в архивах, где упоминается о создании во Франции конца 20-х годов масонской ложи "Аггарта", которая ставила своей задачей изучение арийских цивилизаций и нордических сакральных традиций и которую возглавляли при этом … коммунисты, советские агенты и бывшие функционеры советского правительства! надо добавить в этому, что "Аггарта" — это подземная страна, где согласно тибетским преданиям пребывает "король Мира", Шакра-варти, Невидимый император, чьим преимущественным символом является именно обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце (18).
Теперь обратимся к идеологии "Творец-Творение", в которой также можно выделить д в а уровня, которые будут противоположны друг другу симметрично тому, как противоположны д в а уровня манифестационизма. Идеология "Творец-Творение" на антропологическом уровне постулирует видение человека как "автономной тварной индивидуальности", преображение или "обожение" которой н е в о з м о ж н о ни практически, ни теоретически. Именно между такой человеческой "индивидуальностью", "субъектом-изгнанником", и строго трансцендентным Творцом разворачивается в полноценном креационизме драматический религиозный диалог, основанный на диалектическом чередовании "преступлений" и "покаяний" со стороны "индивидуума", и соответствующих им "наказаний" и "прощений" со стороны Творца. И все это происходит на фоне качественно мертвого мира, представляющего собой как бы искусственную декорацию нескончаемого диалога между человеком и Богом. В религиозной версии креационизма акцент неизменно ставится при этом на Творце, а индивидуум и его судьба понимается в пессимистических, трагических и мрачных тонах. Но при переходе к рационалистическому гуманизму пропорции меняются. Далекий трансцендентный Бог становится настолько абстрактным, что просто выпадает из поля зрения индивидуума, и человек остается один на один с самим собой, провозглашая себя единственной "мерой вещей" и "царем творения". Пессимизм религиозного индивидуализма превращается в индивидуалистический, гуманистический оптимизм, основанный на вере во всемогущество рассудка и личной инициативы. человек-тварь ставит себя на место Бога-Творца, но происходит эта смена полюсов на фоне сущностной одинакового, безжизненного, механического мира — мертвой декорации, бездушной машины, которая, однако, из божественно-непознаваемой превращается в принципиально познаваемый и исчисляемый человеческим рассудком механизм, своего рода "вселенский аппарат". Так в рамках капиталистической социально-экономической модели, которая является политической проекцией идеологии "Творец-Творение", можно наметить д в а типа общества — одно теократически ориентированное, другое гуманистически ориентированное. Яснее всего данное противоречие реализуется в конфликте между странами "исламского капитализма" и странами "прогрессивного Запада". конечно, здесь нет такого яркого различия, обозначенного морями человеческой крови, как между нацизмом и социализмом, и поэтому сущностная д в о й с т в е н н о с т ь идеологии "творец-Творение" поначалу ускользнула от нашего внимания, но все же она существует и единство происхождения из креационистской метафизики в исторической реальности может проявляться в диалектически противоположных формах.
Итак, в политической реальности современности два метафизических ордена — "Орден Живого Сердца" и "Орден Мертвой Головы" — проецируются на следующие политические реальности. "Орден Живого Сердца" скрыто инспирирует все коллективистские идеологии, определяемый совокупно как с о ц и а л и з м, причем н а ц и о н а л — с о ц и а л и з м является такой политической реальностью, которая стоит б л и ж е всего к метафизической парадигме манифестационизма, к "полярно-райской" метаидеологии, а к о м м у н и з м представляет собой, напротив, предельную форму деградации этой парадигмы.
"Орден Мертвой Головы" в свою очередь тайно манипулирует всеми разновидностями неколлективистской, индивидуалистической идеологии — как в ее полноценном теократическом варианте (воплощенном в некоторых исламских странах, в Израиле и т.д.), так и в ее профанизированной, гуманизированной и атеизированной форме (как это имеет место в странах либерально -капиталистического Запада).
Новые политологические соответствия, выявленные после коррекции трехчленной метаидеологической схемы и ее дополнения до четырехчленной, помимо более адекватного объяснения важнейших конспирологических соответствий политической истории, позволяет понять новейшие политические явления — такие, к примеру, как феномены "красно-коричневых" или "национал -большевиков", которые поставили в тупик политологов, привыкших иметь дело с упрощенными схемами. Другая сторона этой модели показывает идеологическую неслучайность политического и военного альянса таких режимов как атеистические и либеральные США с их крайне "гуманистической" идеологией "прав человека" с одной стороны и ваххабитская, теократическая исламская Монархия Саудовской Аравии, с ее креационистским "пуризмом" с другой стороны.
13. Светлый Хаос против Темного Порядка
Но с течением времени и последнее исторически фиксируемое деление на "капиталистический" и "социалистический" лагерь уходит в прошлое. Крах СССР и социально-политическая деградация социалистической идеологии заставляет по новому рассмотреть внешние проявления двух конспирологических структур.
Можно утверждать, что доминирующей в современном мире стал именно либерально-капиталистическая модель, а следовательно "Орден Мертвой Головы" почти вплотную приблизился к достижения своей древней цели — к утверждению на планете л у н н о г о царства, "царства количества" и торжества мертвых механических законов. Окончательный проект "Ордена Мертвой Головы" в последние годы получил свое внешнее выражение в доктрине "нового мирового порядка". Этот "новый мировой порядок", базирующийся на рыночно-технотронной социально-экономической модели и на принципе "абсолютного индивидуализма", возведенным в высшую и общеобязательную Ценность, объединяет в своих различных аспектах в с е конспирологические тенденции, которые вдохновляли исторически различные оккультные организации, креационистской направленности. В центре "нового мирового порядка", безусловно, стоят эсхатологические предвидения мирового иудаизма, наиболее законченной креационистской "авраамической" религии, которая вместе с воссозданием государства Израиль однозначно объявила о начале мессианской эпохи для иудеев и для всего мира. Конец "четвертой диаспоры" и "алия" для всех ортодоксальных иудеев не может быть ничем иным, как однозначным знаком близости прихода Машиаха и конца истории. С национальной точки зрения, для иудеев приход Машиаха означает установление иудейской диктатуры над всеми "гойскими" народами, а "гои" в иудаизме обозначает не просто всех неевреев, но метафизически все "манифестационистские" традиции, приравниваемые иудеями к "идолопоклонству" и "многобожию".
На "новый мировой порядок" работают и "креационистское", иудеофильское лобби в Ватикане, давлению которого обязаны своим появлением все проиудейские и "анти-эллинские" энциклики нынешнего Папы и его публичные заявления. Видимо, в высших православных кругах современной россии также наличествуют агенты "Ордена Мертвой Головы", так как ничем иным нельзя объяснить антидогматические и еретические утверждения патриарха московского и Всея Руси Алексия II, сделанные им во время визита в США относительно того, что "хороший христианин — это хороший иудей, а хороший иудей — это хороший христианин", тогда как с ортодоксальной точки зрения дело обстоит строго противоположным образом. Характерно также поддержка определенной частью церковной православной иерархии либерально-капиталистических преобразований проамериканских реформаторов. Хотя необходимо заметить, что Восточная церковь остается в целом единственной версией христианства, где арийско-гностический, "эллинский" аутентично "солнечный" дух сохранился в такой высокой степени, какую невозможно себе представить ни в каком ином варианте христианства.
далее в "новом мировом порядке" находят свое воплощение масонские планы мирового господства каменщиков, и не случайно большинство западных правителей (особенно президенты США) принадлежат к этой оккультной организации, являющейся одним из привилегированных филиалов "Ордена Мертвой Головы", что проявляется в обязательном ношении этого символа к а ж д ы м масонским мастером. Создание "всемирной Республики", основанной на сугубо р а ц и о н а л ь н ы х началах, было давней задачей масонов, и победа капиталистического лагеря открыла, наконец, возможность установить на всей планете довольно однородную политико-социальную и экономическую структуру, в основу которой ляжет идея "свободного обмена", как универсального знаменателя "общечеловеческих ценностей".
И наконец самым низшим звеном в цепи строителей "нового мирового порядка" является слой "технической интеллигенции", "технократы", "инженеры" и "менеджеры", чей взгляд на реальность подобен взгляду вычислительной машины и чьи интересы сводятся к удовлетворению минимального набора самых элементарных инстинктов. "Технократия" является последним шагом по пути вырождения креационистской идеологии, где стремление к максимальной рационализации доходит до дикой идеи замены "рационального человека" рациональной машиной. Теория "роботов" и цивилизации, основанной на их особой миссии, является не просто темой для мрачноватой научной фантастики, но всерьез разрабатываемым технократическим сообществом планом. Кстати, большинство сюжетов фантастических произведений XIX века стали технической реальностью века XX, и это далеко не случайно, так как почти все писатели-фантасты являются членами определенных оккультных организаций, как правило тех же самых, что ответственны за контроль над развитием человеческого общества и цивилизации в целом. Поэтому недалеко то время, когда смогут реализоваться и технократические "роботоцентрические" утопии наших современников. Компьютерный проект создания "виртуальной реальности" является предельным воплощением этих технократических тенденций, и в нем как в адском зеркале отражается демонический образ "механической Вселенной", "возвышенную" версию которой можно разглядеть уже в самых ортодоксальных креационистских доктринах.
Все эти направления сходятся в проектируемом поле "нового мирового порядка". И сам термин "порядок" (иначе "система) в наши дни фактически полностью отождествляется с триумфом сугубо креационистских теорий, доведенных до своего гротескного, чудовищного и карикатурного образа. То, кто сегодня говорит о "порядке", в подавляющем большинстве случаев имеет в виду реализацию "рационалистических" проектов, которые в свою очередь прямо или косвенно связаны с общим планом "нового мирового порядка". Следовательно, не столько "капитализм", "либерализм", "теократия" и т.д. политически воплощают в актуальной реальности креационистский дух, но практически любая апелляция к "порядку" несет в себе подспудно креационистское содержание .
Манифестационистский полюс в данной ситуации все больше и больше теряет свои социально-политические позиции даже на уровне пародийных и извращенных своих проявлений. Под напором иудаистических, масонских, рационалистических, гуманистических, либеральных и технократических тенденций падают даже последние бастионы манифестационизма, такие как социализм и советизм. На конспирологическом уровне иудео-христианские и чисто иудейские тенденции начинают откровенно вытеснять "эллинско-арийские" элементы, и триумф "Ордена Мертвой Головы" внешне кажется почти свершившимся фактом. В нынешних условиях трудно говорить о противопоставлению л у н н о м у "новому мировому порядку" альтернативного с о л н е ч н о г о нового Порядка, основанному на инспирациях "Ордена Живого Сердца". Для этого у "солнечных сил" отсутствует даже минимальная социально-политическая и геополитическая база. Поэтому "сердечные" тенденции, внутренне сохраняя верность солнечному новому Порядку, в данных критических условиях облекаются в чисто "революционные", "нигилистические", "отрицающие" тенденции, солидаризуясь в прагматическом смысле с силами Хаоса, размывающими "снизу" рациональную схему "лунопоклонников". Верность Солнцу никогда и не при каких условиях не может сочетаться с принятием креационистской, лунной тенденции и в ее полноценном, и в ее редуцированном виде. Манифестационистские тенденции, скорее, выберут Х а о с, деструкцию и анархию, чем технократический мертвый порядок, каменщиков и эсхатологически ориентированных иудеев. Конечно, этот Хаос, хаос стихий, вещей, природы и социальных катаклизмов не имеет ничего общего с аполлонической инициатической и строго интеллектуальной сущностью манифестационизма и его Солнечным Порядком, но в данном парадоксальном моменте священной истории мира именно эта темная реальность "растворения", "диссолюции" стоит б л и ж е к защитникам полярно-райской идеологии, идеологии Неподвижного Центра, Полюса, воплощенного в нордической Свастике, чем псевдопорядок технотронных архитекторов мондиалистской планетарной системы. Соучастие солнечных сил, представителей "Ордена Живого Сердца", в процессе размывания темным Хаосом планетарного каркаса "нового мирового порядка" делает сам этот Хаос с в е т л ы м, духовно реабилитирует его, дает возможность некоторым его элементам возвыситься до полноценной сакральной позиции. Это своего рода финальный "апокатастасис", возвращение некоторых низших, "демонических" сущностей и энергий в небесные регионы за счет их парадоксального участия в эсхатологической битве на стороне с о л н е ч н ы х сил против л у н н ы х узурпаторов, которые могут выглядеть внешне подчас куда более "светлыми" и "добрыми", чем отчаянные революционеры периферии. Представители "Ордена Мертвой головы", начиная с некоторого момента истории, после достижения критической массы власти, начинают выдавать самих себя за "служителей порядка", за "консерваторов", за "ревнителей благочестия" и носителей "добра", "позитивных" ценностей. К этой оптической иллюзии лицемерного фарисейства лунопоклонников может добавляться сходная иллюзия "негативности" и "демонизма" революционных солнцепоклонников. вместе же это порождают ту обратную ситуацию полного перевертывания нормальных сакральных пропорций, которые Традиция единодушно описывает как главная черта наступления "царства Антихриста". В такой сложной ситуации, где темный Хаос, чреват Светлым Порядком, а "светлый" рациональный Порядок, маскирует темную стихию гниения и смерти, людям внешней ориентации крайне трудно сделать правильный выбор.
Никогда еще в истории "Орден Живого Сердца" не выступал в такой парадоксальной роли, как сегодня, и никогда еще "Орден Мертвой Головы" не обладал еще такой гипнотической силой внушения, которая позволила бы сделать иллюзию собственной "светоносности" и "позитивности" настолько тотальной. В этом состоит уникальность того периода, в котором мы находимся сегодня. И практически нет никаких сомнений, что мы вплотную приблизились к развязке великой конспирологической драмы, чьи корни уходят не только в глубокую древность, но и в самые высшие метафизические регионы реальности, где драма парадоксального выбора отнюдь не становится банальным решением, но еще более наполняется высшим смыслом и высшим риском, где под вопрос ставится и исход Вселенной и даже причина и характер ее возникновения, а параллельно с этим выясняется и с т и н н ы й статус некоторых высших метафизических категорий, среди которых, возможно, кое-какие обнаружат свое несоответствие подлинной сакральной иерархии. Не на это ли намекают евангельские слова о том, что "последние станут первыми", и гностическая формула, утверждающая о близости великого события — "Свершения всех Свершений"?
14. последний Крестовый Поход
Как бы ни печальна была позиция "Ордена Живого Сердца" в современной цивилизации, как бы ни были слабы его позиции на социально-политическом уровне, еще слишком рано говорить о его полном поражении перед лицом тотальной агрессии альтернативного ордена — "Ордена Мертвой Головы". череда провалов и неудач в конспирологической деятельности солнцепоклонников все яснее обнаруживает общую парадигму всей манифестационистской позиции, копит спиритуальный опыт каждого звена з о л о т о й ц е п и "истинно живых", участвующих в драматической и страстной борьбе с креационизмом. Этот опыт — не просто индивидуальное экзистенциальное событие. Это форма существования надвременного, вечного Принципа, Божественного Субъекта с к в о з ь внешние человеческие оболочки, ограниченные формы пространственно-временного и психического континуума. Есть высшая мистерия в том, что солнце, светящее постоянно и непрестанно, ночью скрывается в регионы Мрака, чтобы на утро мир снова увидел величественное зрелище Золотой Зари, Aurora Consurgens. точно также есть высший смысл и во временном поражении "Ордена Живого Сердца" перед лицом сил лунного холода. И тем не менее, таинство финальной победы вверено только воинам Полюса, арийской общине "верных Божественному Субъекту", верных Раю и Полюсу.
Вопреки внешней логике событий, все более укрепляющих на первый взгляд креационистский лагерь, грядет Н о в ы й К р е с т о в ы й П о х о д. Как и исторические крестовые походы это будет великое движение сил духовного Севера против цивилизации Юга, священная война Крестоносных Сердец против "разумных голов" иудеев и сарацинов, битва за отвоевание Святой Земли и гроба Господня из рук тех, кто своими материальными пристрастиями и претензиями на национально-расовую исключительность бросает вызов этике Жертвы и Героизма, арийской этике Любви и Верности, Чистоты и Справедливости.
новый Крестовый Поход объявлен уже сейчас. маленькими ручейками стекаются под знамена с солнечно-полярной символикой все верные Северу, верные обеспечивающий посредством повторных ритмичных сокращений ток крови по сосудам»>сердцу. Среди них революционеры и анархисты, консерваторы и милитаристы, "красные" сторонники социальной справедливости и "черные" защитники духовной иерархии, христиане и материалисты, суфии и мистики, дети Востока и сыны Запада, объединенные необъяснимой страстью и сверхчеловеческой ненавистью. С Севера на Юг, из христианского мира белых народов в земли лунных семитов, иудеев и сарацин, двинутся армии " обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце", армии Любви, носители новой Зари. Облаченные в маски Хаоса перед лицом строителей "нового мирового порядка", скрывающие в глубине своего "Я" знание о высших законах Иерархии, о световом ангелическом, небесном мироустройстве, воины Солнца отправятся в их Последний Поход.
Мертвые законы "тварного" мира падут. новый Иерусалим появится в солнечных лучах сердечной Славы. Мертвый лунный череп ветхого человечества треснет от спасительных энергий животворящего полярного Сердца.
И тогда мы водрузим н а ш Крест над Святой Землей, над Центром Мира, н а ш Православный Крест над навеки освобожденным Иерусалимом.