Загрузка...
Учебная работа. Адаптация к физическим нагрузкам и резервные возможности организма. Стадии адаптации
Спортивно-педагогический факультет
Курсовой проект
по спортивной физиологии (Физиология от греч. — природа и греч. — знание — наука о сущности живого)
Тема: “Адаптация к физическим перегрузкам и запасные способности организма. Стадии адаптации.”
Исполнитель: Портнов
Владимир Борисович
Специальность 033100 —
Физическая Курс 1, группа п-116-СВ
Управляющий:
Караулова Л. К.
Москва
Оглавление.
Введение.
1. “Стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз)” и неспецифические реакции организма на средовые действия.
2. Главные положения теории адаптации Селье-Меерсона.
2.1. Адаптационные конфигурации в сердечно-сосудистой системе.
2.1.1. Адаптационные конфигурации миокарда.
2.2. Адаптационные конфигурации систем дыхания и крови (внутренней средой организма человека и животных).
2.2.1. Адаптационные конфигурации системы наружного дыхания.
2.2.2. Адаптационные конфигурации системы крови (внутренней средой организма человека и животных).
2.3. Роль гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в процессе адаптации.
3. Главные положения современной теории адаптации.
3.1. Некие критичные замечания к теории адаптации Селье-Меерсона.
3.2. Теория многофункциональных систем П. К. Анохина.
3.3. Главные положения современной теории адаптации.
4.Физиологические базы тренированности.
Заключение.
Литература.
Введение
Обилие и изменчивость в сочетании с динамической стабильностью — главные характеристики Природы, неотъемлемой частью которой является человек. Вне зависимости от точек зрения на пусковой момент зарождения жизни на Земле все живое (от растений и простых до более высоко развитых созданий) с момента собственного возникновения было наделено еще одним, чуть ли не важным свойством — приспосабливаемостью, которое в той либо другой мере обеспечивало выживаемость вида иногда в несопоставимых ранее с жизнью критериях их существования в Среде. Приспосабливаемость, как свойство живого, является к тому же одной из главных предпосылок к его эволюционированию. совместно с тем эволюция как глобальный процесс видовых конфигураций безизбежно включает личные случаи личных приспособительных конфигураций снутри вида {живых} созданий в течение их относительно недлинного актуального цикла, хотя эти личные конфигурации никак не являются гарантией эволюции целого вида. Конкретно исследование и познание законов конфигурации, приспособления и существования в Среде {живых} созданий в протяжении их личного актуального цикла имеет наибольшее жизни.
Спецу, объектом деятельности которого является человек, до этого всего нужно осознание того, что человечий организм является относительно открытой самоорганизующейся и самоструктурирующейся диссипативной системой, подверженной различным и бессчетным действиям Среды. И конкретно системный подход должен лежать в базе представлений о механизмах и сути процесса адаптации — приспособления организма к условиям его существования в Среде.
1.“Стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз)” и неспецифические реакции организма на средовые действия
Исследования реакций и состояний организма в ответ на экстремальные действия были начаты еще Ч. Дарвиным (1872). Им проводилось исследование чувственных аффектов человека и звериных и было обращено внимание на общность и различия изучаемых чувственных проявлений [Ч. Дарвин, 1953]. В исследовательских работах W. B. Cannon (1927) было показано действия чрезвычайных раздражителей появляются генерализованные нарушения трофики, работоспособности»> работоспособности»>заболевания
(нарушения нормальной жизнедеятельности, работоспособности) внутренних органов. А. Д. Сперанский (1935) в собственной монографии “Элементы построе-ния теории медицины”, основываясь на приобретенных им экспериментальных данных о однотипных конфигурациях нервной системы и наличии генерализованного процесса в виде нарушений трофики, кровоизлия-ний, изъязвлений в желудке и кишечном тракте, конфигурации надпочечников и остальных органов, делает заключение о обычных формах реа-гирования организма на действие чрезвычайных раздраже-ний. При этом в работах А. Д. Сперанского говорится о ведущей роли нервной системы в реализации этих однотипных генерализованных ответных реакций и о том, что конкретно нервная система описывает целостный нрав реакций и те многозвеньевые механизмы, которые участвуют в осуществлении адаптационно-компенсаторных действий организма [обзор Б. М. Федорова, 1990].
Но начало “эпохи общего адаптационного синдрома” положено в попытках честолюбивого канадского ученого Г. Селье открыть новейший гормон. Вскрывая трупы умерщвленных им лабораторных звериных, которым за ранее вводились экстракты яичников и плаценты либо раствор формалина, H. Selye (1936) нашел комплекс похожих конфигураций в разных органах и тканях исследуемого материала. О этом было сообщено в 1936 г. в журнальчике “Nature” [Н. Sеlye, “Syndrome produced by Diverse Nocuous Agents”, 1936]. В связи со произнесенным Г. Селье (1960) о “ключе к осознанию и оценке…”: обнаружение им общих (позже — “неспецифических”) структурных конфигураций в трупах лабораторных объектов, подвергшихся прижизненному действию различных причин — как раз являлось бесспорным и до этого всего физиологическим фактом, требующим собственного разъяснения.
Отвечая на поставленный им самим вопросец о степени неспецифичности найденного им синдрома, Г. Селье (1960) гласит: “…мы не лицезрели вредных стимулов, которые не могли бы вызвать наш синдром (совокупность симптомов с общим патогенезом)”. Показательно, что сначало заместо термина “стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз)” при характеристике открытого им синдрома создатель употреблял определения “повреждающий” либо “вредный” [H. Selye, 1936].
В первой размещенной в нашей стране монографии Г. Селье (1960) “звучит” текст, который, чудилось бы, раз и навечно должен был найти строгие физиологические рамки исследования и использования открытого им синдрома: “Мы окрестили этот синдром (совокупность симптомов с общим патогенезом) “общим” поэтому, что он вызывается только теми агентами, которые приводят к общему состоянию стресса …, и, в свою очередь, вызывает генерализованное, т. е. системное защитное явление”. Эти рамки тем наиболее должны быть “неприкосновенны”, если учитывать признание H. Selye, изготовленное им в 1952 году : “сейчас, … мне постыдно сказать, что, невзирая на все … способности, я не смог прибавить ничего значимого к результа-там первых простых тестов и наблюдений, проделанных в 1936 году” [Г. Селье, 1960].
Следует специально выделить факт, увиденный в этих ранешних исследовательских работах самим H. Selye (1936 и др.), но так и оставленный без подабающего внимания и им самим, и его бессчетными последователями. тут имеется в виду отмеченная ученым уже в первых опытах разная выраженность найденных неспецифических конфигураций в исследуемом посмертном материале (органах и тканях лабораторных звериных), возникновение которых (по воззрению Г. Селье, 1960) было обосновано прижизненным действием разных активных причин. Наиболее того, полностью приемлемый и полностью отвечавший приобретенным в опытах 1936 года данным термин “повреждающее действие” не удовлетворял Г. Селье до этого всего в связи с плодами новейших тестов. Оказалось, что “даже такие полностью физиологические стиму-лы, как краткосрочное мышечное напряжение, психическое возбуждение либо краткосрочное остывание, уже вызыва-ют определенные проявления реакции волнения, к примеру сти-муляцию коры надпочечников” [Г. Селье, 1960]. Несложно увидеть, что тут речь уже не идет о синдроме, включающем “триаду” найденных H. Selye в 1936 году конфигураций, приобретенных в ответ на экстремальные повреждающие действия — “в то время беспристрастная реги-страция стресса зависела от возникновения грубых структурных нарушений, которые вызывались только более сильными стрессорами” [H. Selye, 1952].
В итоге Г. Селье просто соединил все раздражители единым термином “стрессор”, а любые реакции организма на наружные и внутренние действия предложил считать “стрессом (гомеостаз)” уже закончил быть генерализованной реакцией организма, а стал чертой всех неспецифических проявлений на любом уровне организации жив материи [С. Е. Павлов, 2000]. И, как ни удивительно, такое перевоплощение настоящего физиологического термина в нечто полностью неконкретное (“Слово “стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз)” характеризуется как один из более неточных определений научного словаря и сравнивается со словом грех: оба эти слова обозначают различные вещи для различных людей, оба они являются маленькими и чувственно насыщенными, выражающими нечто такое, что в неприятном случае пришлось бы обрисовывать при помощи обширных выражений” — У. Седерберг, 1970; “рвение все неспецифические конфигурации, возникающие в … организме, трактовать как проявление физическое либо психологическое-реакции делает это понятие расплывчатым и очень неопределенным” — П. Д. Горизонтов, Т. Н. Протасова, 1968) было неоспоримо принято научным большинством.
Но конкретно результаты, приобретенные Г. Селье в его ранешних и следующих исследовательских работах и несогласие с выдвинутой им концепцией “общего адаптационного синдрома” стимулировало ряд российских ученых на исследование особенностей реагирования живого организма на раздражители различной силы. А именно было увидено, что “не все раздражители вызывают монотипную обычную гормональную реакцию” [П. Д. Горизонтов, Т. Н. Протасова, 1968]. В итоге долголетних исследовательских работ группы русских ученых были получены результаты, свидетельствующие о том, что организм по различному реагирует на раздражители различной силы [Л. X. Гаркави, 1968a,b; М. А. Уколова, Ю. Н. Бордюшков, Л. X. Гаркави, 1968; Л. X. Гаркави, 1969; М. А. Уколова, Л. X. Гаркави, Е. Б. Квакина, 1970; Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1969; Е. Б. Квакина, 1972; Л. X. Гаркави, Е. Б. Квакина, 1975; Е. Б. Квакина, Л. X. Гаркави, 1975; Л. X. Гаркави, Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1977]. Ими были выделены: неспецифическая реакция организма на действие слабеньких раздражителей (“реакция тренировки”), неспецифическая реакция организма на действие раздражителей средней силы (“реакция активации”) и неспецифическая реакция организма на мощные действия (“реакция гомеостаз)”) [Л. X. Гаркави, Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1977, 1979]. Стоит представить, что “лишние” по силе действия должны приводить к изменениям в человеческом организме либо звериного, несопоставимым с его жизнью и служить предпосылкой, его погибели, а как следует реакции организма на эти действия уже не могут рассматриваться в курсе обычной физиологии (Физиология от греч. — природа и греч. — знание — наука о сущности живого) [С. Е. Павлов, 2000, 2001].
2.Главные положения теории адаптации Селье-Меерсона
Тем не наименее, результаты вышеуказанных исследовательских работ [Л. X. Гаркави, Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1977, 1979; и др.] были проигнорированы именитым большинством, неоспоримо вставшим на позиции Г. Селье не только лишь в плане принятия его концепции о “общем адаптационном синдроме”, да и в отношении “узаконивания” его представлений о фактически процессе адаптации. В 70-80-х годах сейчас уже прошедшего столетия “на свет” возник целый ряд работ, развивающих представления Г. Селье в отношении процесса адаптации в целом. Из этих работ более известны труды Ф. З. Меерсона (1981), Ф. З. Меерсона, М. Г. Пшенниковой (1988) и В. Н. Платонова (1988).
Ф. З. Меерсон (1981) и Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова (1988) определяют “персональную адаптацию”, как “развивающийся в процессе жизни процесс, в итоге которого организм приобретает устойчивость к определенному фактору окружающей среды и, таковым образом, получает возможность жить в критериях, ранее несопоставимых с жизнью и решать задачки, до этого неразрешимые”. Эти же создатели делят процесс адаптации на “срочную” и “долговременную” адаптации.
Срочная адаптация по Ф. З. Меерсону (1981) — это на самом деле критическое функциональное приспособление организма к совершаемой сиим организмом работе.
Длительная адаптация по Ф. З. Меерсону (1981) и В. Н. Платонову (1988, 1997) — структурные перестройки в организме, происходящие вследствие скопления в организме эффектов неоднократно повторенной срочной адаптации (так именуемый “кумулятивный эффект” в спортивной педагогике — Н. И. Волков, 1986)
Основой длительной адаптации по Ф. З. Меерсону (1981) является активация синтеза нуклеиновых кислот и белка. В процессе длительной адаптации по Ф. З. Меерсону (1981) вырастает масса и возрастает мощность внутриклеточных систем транспорта кислорода, питательных и на биологическом уровне активных веществ, заканчивается формирование доминирующих многофункциональных систем, наблюдаются специальные морфологические конфигурации во всех органах, ответственных за адаптацию.
В целом организм настолько же неоднократно запускаются механизмы “срочной” адаптации, оставляющие “следы”, которые уже инициируют пуск действий длительной адаптации. В предстоящем происходит чередование циклов “адаптация” — “деадаптация” — “реадаптация”. При всем этом “адаптация” характеризуется повышением мощности (многофункциональной и структурной) физиологических систем организма с неминуемой гипертрофией рабочих органов и тканей. В свою очередь “деадаптация” — утрата органами и тканями параметров, обретенных ими в процессе длительной адаптации, а “реадаптация” — повторная адаптация организма к некоторым работающим факторам (в спорте — к “физическим перегрузкам”).
В. Н. Платонов (1997) выделяет три стадии срочных адаптационных реакций:
1-ая стадия связана с активизацией деятель разных компонент многофункциональной системы, обеспечивающей выполнение данной работы. Это выражается в резком увеличении ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца), уровня вентиляции легких, употребления кислорода, скопления лактата в крови (внутренней средой организма человека и животных) и т. д.
2-ая стадия наступает, когда деятельность многофункциональной системы протекает при размеренных свойствах главных характеристик ее обеспечения, в так именуемом устойчивом состоянии.
3-я стадия характеризуется нарушением установившегося баланса меж запросом и его ублажение в силу утомления служащий для передачи в обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков»>мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) принципиальной для организма информаци»>мозг важной для организма информаци) центров, обеспечивающих регуляцию движений и исчерпанием углеводных ресурсов организма.
Формирование “длительных адаптационных реакций” (сохранена авторская редакция) по воззрению В. Н. Платонова (1997) так же протекает стадийно:
1-ая стадия связана с периодической мобилизацией многофункциональных ресурсов организма спортсмена в процессе выполнения тренировочных программ определенной направленности с целью стимуляции устройств длительной адаптации на базе суммирования эффектов неоднократно циклической срочной адаптации.
Во 2-ой стадии на фоне планомерно растущих и систематически циклических нагрузок происходит интенсивное протекание структурных и многофункциональных преобразований в органах и тканях соответственной многофункциональной системы. В конце данной нам стадии наблюдается нужная гипертрофия органов, слаженность деятельности разных звеньев и устройств, обеспечивающих эффективную деятельность многофункциональной системы в новейших критериях.
Третью стадию различает устойчивая длительная адаптация, выражающаяся в наличии нужного резерва для обеспечения новейшего уровня функционирования системы, стабильности многофункциональных структур, тесноватой связи регуляторных и исполнительных устройств.
4-ая стадия наступает при нерационально построенной, обычно лишне напряженной тренировке, плохом питании и восстановлении и характеризуется изнашиванием отдельных компонент многофункциональной системы.
2.1.Адаптационные конфигурации в сердечно-сосудистой системе
2.1.1.Адаптационные конфигурации миокарда
Сердечко, приспособленное к физической перегрузке, владеет высочайшей сократительной способностью. Но оно сохраняет высшую способность к расслаблению в диастоле при высочайшей частоте сокращений, что обосновано улучшением действий регуляции обмена в миокарде и подходящим повышением его массы (гипертрофией сердца).
Гипертрофия — обычный морфологический парадокс усиленной сократительной деятель (гиперфункции) сердца. Если плотность капиллярного русла на единицу массы сердца при всем этом увеличивается либо сохраняется на уровне, характерном нормальному миокарду, гипертрофия происходит в обыденных физиологических рамках. Сердечная способной сокращаться под воздействием мозг важной для организма информаци) импульсов»>мускула не испытывает недочета в кислороде при напряженной работе. Наиболее того, многофункциональная перегрузка на единицу сердечной массы падает. Как следует, и томная физическая перегрузка будет переноситься обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по сосудам»>сердечком с наименьшим многофункциональным напряжением.
Истощение источников энергии при напряженных отягощениях провоцирует синтез белковых структур клеточных частей: как сократительных, так и энергетических (митохондриальных). Если истощение источников энергии превосходит физиологические нормы, может наступить перенапряжение, срыв адаптации. В нормально развитом обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по кровеносным сосудам»>сердечко на 1 мм3 мышечной массы в покое раскрыты 2300 капилляров. При мышечной работе раскрываются добавочно около 2000 капилляров. Длительная адаптация обеспечивается усилением биосинтетических действий в сердечной мышце и повышением ее массы. При повторяющихся физических отягощениях адаптация сердца растягивается во времени, периоды отдыха от нагрузок приводят к равновесному повышению структурных частей сердца. Масса сердца возрастает в границах 20-40%. Капиллярная сеть вырастает пропорционально увеличивающейся массе. Тренированное, равномерно гипертрофированное обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по кровеносным сосудам»>сердечко в критериях относительного физиологического покоя имеет пониженный обмен, умеренную брадикардию, сниженный минутный размер. Оно работает на 15-20% экономичнее, чем нетренированное. При периодической мышечной работе в сердечной мышце тренированного сердца понижается скорость гликолитических действий: энерго продукты расходуются наиболее экономично.
Морфологические перестройки сердца появляются в увеличении как мышечной массы, так и клеточных энергетических машин — митохондрий. Возрастает также масса мембранных систем. По другому говоря, чувствительность сердца к симпатическим воздействиям, усиливающим его функции, при мышечной работе увеличивается. сразу совершенствуются и механизмы экономизации: в покое и при малоинтенсивной перегрузке обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по кровеносным сосудам»>сердечко работает с низкими энергозатратами и более оптимальным соотношением фаз сокращения.
Если сократительная масса сердца возрастает на 20-40%, то многофункциональная перегрузка на единицу массы миниатюризируется на подобающую величину. Это один из более надежных и действенных устройств сохранения возможных ресурсов сердца.
Как свидетельствует практический опыт, молодые спортсмены, имеющие физиологически гипертрофированное обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по кровеносным сосудам»>сердечко, отлично приспосабливаются к физическим перегрузкам умеренной мощности. При выполнении перегрузки предельной мощности у их ясно проявляется гипердинамический синдром (совокупность симптомов с общим патогенезом). Восстановительные процессы различаются высочайшей скоростью. Нужная производительность сердца растет по сопоставлению с нетренированным приблизительно вдвое. Меж тем перегрузка на единицу массы тренированного сердца при наибольшей работе растет до 25%. По другому говоря, перегрузка такового сердца фактически исключается даже при очень напряженной мышечной работе, соответствующей для современного спорта.
Повышение ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца) и сократительной возможности сердца — естественные адаптивные реакции на нагрузку. Не случаем ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца) сохраняет свою значимость как показатель адаптации сердца при использовании всех, самых современных многофункциональных проб с физической перегрузкой. Мышечная работа просит завышенного притока кислорода и субстратов к мускулам. Это обеспечивается увеличенным объемом кровотока (тока внутренней среды организма) через работающие мускулы. Потому повышение минутного размера кровотока (тока внутренней среды организма) при работе — один из более надежных устройств срочной адаптации к динамической перегрузке. В нетренированном обеспечивающий ток крови (внутренней средой организма человека и животных) по кровеносным сосудам»>сердечко взрослого человека резервы увеличения ударного размера крови (внутренней средой организма человека и животных) исчерпываются уже при ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца) 120-130 уд /мин. Предстоящий рост минутного размера происходит лишь за счет ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца). По мере роста тренированности расширяется спектр ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца), в границах которого ударный размер крови (внутренней средой организма человека и животных) продолжает возрастать. У высокотренированных спортсменов и малышей он продолжает нарастать и при ЧСС (Частота сердечных сокращений; Частота сокращений сердца) 150-160 уд /мин.
В самой сердечной мышце срочные адаптацтонные конфигурации появляются в мобилизации энергетических ресурсов. Первичными субстратами окисления в сердечной мышце служат жирные кислоты, глюкоза, в наименьшей степени — аминокислоты. Энергия их окисления аккумулируется митохондриями в виде АТФ, а потом транспортируется к сократительным элементам сердца.
При повышении ударного размера крови (внутренней средой организма человека и животных) сокращения сердца учащаются. Происходит это вследствие наиболее действенного использования энергии АТФ. Увеличение сократительной возможности сердца смешивается с совершенствованием восстановительных действий во время диастолы [Я. М. Коц, 1983].
2.2.Адаптационные конфигурации систем дыхания и крови (внутренней средой организма человека и животных)
2.2.1.Адаптационные конфигурации системы наружного дыхания.
Мышечная работа вызывает неоднократное (в 15-20 раз) повышение размера легочной вентиляции. У спортсменов, тренирующихся в большей степени на выносливость, минутный размер легочной вентиляции добивается 130-150 л/мин и наиболее. У нетренированных людей повышение легочной вентиляции при работе Является результатом учащения дыхания. У спортсменов при высочайшей частоте дыхания вырастает и глубина дыхания. Это более оптимальный метод срочной адаптации дыхательного аппарата к перегрузке. Достижение предельных величин легочной вентиляции, что характерно высококвалифицированным спортсменам, является результатом высочайшей согласованности актов с сокращением дыхательных мускул, также с движениями в пространстве и во времени: расстройство координации в работе дыхательных мускул нарушает ритм дыхания и приводит к ухудшению легочной вентиляции.
Решающая роль в нарастании размера легочной вентиляции сначала работы принадлежит нейрогенным механизмам. Импульсация от сокращающихся скелетных мускул, также нисходящие нервные (относящиеся к пучкам нервов) импульсы из двигательных зон коры полушарий огромного мозга (центральный отдел нервной системы животных и человека) стимулируют дыхательный центр. Гуморальные причины регуляции врубаются позднее, при продолжающейся работе и достижении адекватных ей величин легочной вентиляции. Регуляторная роль СО2 проявляется в поддержании нужной частоты дыхания и установлении нужного соответствия легочной вентиляции величине физической перегрузки.
Периодическая мышечная деятельность сопровождается повышением силы дыхательной мускулатуры. ясно вырастает мощность дыхательных движений. Скорость движения воздушной струи у спортсменов добивается 7-7,5 л/с на вдохе и 5-6 л/с на выдохе. У нетренированных людей мощность вдоха не превосходит 5-5,5 л/с, выдоха — 5 л/с.
Принципиальным физиологическим механизмом увеличения эффективности наружного дыхания является закрепление условнорефлекторных связей, обеспечивающих согласование дыхания с продолжительностью выполнения отдельных частей целостного акта (к примеру, при плавании). В этом ясно проявляется системный нрав управления физиологическими функциями [Я. М. Коц, 1983].
2.2.2.Адаптационные конфигурации системы крови (внутренней средой организма человека и животных).
Первичной ответной реакцией системы крови (внутренней средой организма человека и животных) на физическую нагрузку являются конфигурации в составе форменных частей крови (внутренней средой организма человека и животных). Более ясны сдвиги в так именуемой белоснежной крови (внутренней средой организма человека и животных) — лейкоцитах. Миогенный лейкоцитоз характеризуется преимущественным повышением зернистых лейкоцитов в общем кровотоке. сразу происходит разрушение части лейкоцитов: при напряженной физической перегрузке резко миниатюризируется число эозинофилов. Структурный материал, образующийся при их распаде, идет на пластические нужды, на восстановление и биосинтез клеточных структур.
Физическая перегрузка, сплетенная с чувственными напряжениями, вызывает наиболее значимые сдвиги в составе крови (внутренней средой организма человека и животных). Повышение числа эритроцитов в крови (внутренней средой организма человека и животных) — надежный инструмент увеличения стойкости к мышечной гипоксии. Обычная лейкоцитарная формула опосля физических нагрузок восстанавливается, как правило, в течение суток. Система так именуемой красноватой крови (внутренней средой организма человека и животных) восстанавливается медлительнее: через 24 часа отдыха сохраняются и увеличенное число эритроцитов, и незрелые их формы — ретикулоциты. У спортсменов 16-18 лет опосля напряженной мышечной работы возникают также и незрелые формы тромбоцитов. В итоге мышечной деятель активируется система свертывания крови (внутренней средой организма человека и животных). Это одно из проявлений срочной адаптации организма к действию физических нагрузок. В процессе активной двигательной деятель вероятны травмы с следующим кровотечением. Программируя “с опережением” такую ситуацию, организм увеличивает защитную функцию системы свертывания крови (внутренней средой организма человека и животных). Это типичная адаптация впрок, на вариант повреждений при мышечной работе. Восстановление системы свертывания крови (внутренней средой организма человека и животных) происходит в течение 24-36 часов опосля перегрузки [Я. М. Коц, 1983].
2.3.Роль гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в процессе адаптации
Структурные конфигурации на клеточном и органном уровнях при физических отягощениях начинаются с мобилизации эндокринной функции, и сначала — гормональной системы гипоталамус—гипофиз—надпочечники. Схематически это смотрится последующим образом. мозга, расположенный ниже таламуса, или «зрительных бугров») лат. Hypothalamus либо подбугорье — отдел промежного мозга (центральный отдел нервной системы животных и человека) конвертирует нервный сигнал настоящей либо грядущей физической перегрузки в эфферентный, управляющий, гормональный сигнал. В гипоталамусе освобождаются гормоны, активирующие гормональную функцию поверхности головного мозга в костном кармане) (АКТГ), который вызывает мобилизацию надпочечников. Гормоны надпочечников увеличивают устойчивость организма к физическим напряжениям.
В обыденных критериях жизнедеятельности организма уровень АКТГ в крови (внутренней средой организма человека и животных) служит и регулятором его секреции гипофизом (Гипофиз состоит из двух крупных различных по происхождению и структуре долей: передней — аденогипофиза и задней — нейрогипофиза). При увеличении содержания АКТГ в крови (внутренней средой организма человека и животных) его секреция автоматом затормаживается. Но при напряженной физической перегрузке система автоматической регуляции меняется. интересы организма в период адаптации требуют интенсивной функции надпочечников, которая стимулируется увеличением концентрации АКТГ в крови (внутренней средой организма человека и животных).
адаптация к физической перегрузке сопровождается и структурными переменами в тканях надпочечников. Эти конфигурации приводят к усилению синтеза кортикоидных гормонов. Глюкокортикоидный ряд гормонов активирует ферменты, ускоряющие образование пировиноградной кислоты и внедрение ее в качестве энергетического материала в окислительном цикле. сразу стимулируются и процессы ресинтеза гликогена в печени. Глюкокортикоиды увеличивают и энерго процессы в клеточке, высвобождают на биологическом уровне активные вещества, которые стимулируют устойчивость организма к наружным действиям.
Гормональная функция коры надпочечников во время мышечной работы маленького размера фактически не изменяется. Во время большенный по размеру перегрузки происходит мобилизация данной нам функции. Неадекватные, лишние перегрузки вызывают подавление функции. Это типичная защитная реакция организма, предупреждающая истощение его многофункциональных резервов. Секреция гормонов коры надпочечников изменяется при периодической мышечной работе в целом по правилу экономизации. Завышенная продукция гормонов мозгового слоя надпочечников содействует росту энергопроизводства, усилению мобилизации гликогена печени и скелетных мускул. Адреналин и его предшественники обеспечивают формирование адаптивных конфигураций и до начала деяния физической перегрузки. Таковым образом, гормоны надпочечников содействуют формированию комплекса адаптивных реакций, направленных на увеличение стойкости клеток и тканей организма к действию физических нагрузок. Нужно сказать, что сиим красивым адаптивным эффектом владеют лишь эндогенные гормоны, т. е. гормоны, выработанные своими железами организма, а не введенные снаружи. Внедрение экзогенных гормонов не имеет физиологического смысла. В функциях мозгового и коркового слоев надпочечников в процессе адаптации к физическим перегрузкам складываются новейшие соотношения обоюдной корректировки. Так, при увеличенной продукции адреналина — гормона мозгового слоя надпочечников — возрастает и продукция кортикостероидов, сдерживающих его мобилизующую роль. По другому говоря, создаются условия для рационального и адекватного перегрузке конфигурации продукции гормонов мозгового и коркового слоев надпочечников.
3.Главные положения современной теории адаптации
3.1. Некие критичные замечания к теории адаптации Селье-Меерсона
Тем не наименее “теория адаптации” в редакции Ф. З. Меерсона (1981), Ф. З. Меерсона, М. Г. Пшенниковой (1988) и В. Н. Платонова (1988, 1997) не способна отдать ответ на целый ряд очень принципиальных для теории и практики вопросцев [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998; С. Е. Павлов, 2000, 2001]. В монографии С. Е. Павлова (2000) целая глава посвящена критичному анализу главных положений “господствующей” (по выражению создателя) “теории адаптации”, главные претензии к которой со стороны обозначенного создателя сводятся к последующему:
Неспецифические реакции в “теории адаптации” Ф. З. Меерсона (1981) и его последователей представлены только “стрессом ( физическое или психологическое от англ. stress — давление, нажим, напор; гнёт; нагрузка; напряжение)”, который к нынешнему деньку в редакции большинства создателей напрочь лишен собственного изначального физиологического смысла. С иной стороны, возвращение термину “стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз)” его изначального физиологического смысла делает процесс адаптации (а как следует и — жизни) в редакции Ф. З. Меерсона и его последователей дискретным, что уже противоречит и логике и законам физиологии (Физиология от греч. — природа и греч. — знание — наука о сущности живого);
“Теория адаптации” в редакции Ф. З. Меерсона (1981), Ф. З. Меерсона, М. Г. Пшенниковой (1988), В. Н. Платонова (1988, 1997) носит в большей степени неспецифическую направленность, что с учетом выхолощенности неспецифического звена адаптации не дозволяет считать ее “работающей”;
Представления о процессе адаптации Ф. З. Меерсона (1981) и В. Н. Платонова (1988, 1997) носят неприемлимо механистический, простой, линейный нрав (адаптация-деадаптация-реадаптация), что не отражает сути сложных, реально протекающих в живом организме физиологических действий;
В “теории адаптации” проповедуемой Ф. З. Меерсоном (1981) и его последователями проигнорированы принципы системности при оценке происходящих в организме действий. Наиболее того, их позиция в отношении процесса адаптации никаким образом не быть может названа системной, а, как следует, предложенная ими “теория адаптации” не применима для ее использования в исследовательской работе и практике;
Разделение одного процесса адаптации на “срочную” и “долговременную” адаптации физиологически неоправданно;
Терминологическая база “господствующей теории адаптации” не соответствует физиологическому содержанию происходящего в целостном организме процесса адаптации
Если встать на позиции “теории адаптации” Селье-Меерсона, то следует признать, что наилучшими спортсменами во всех видах спорта должны быть культуристы — конкретно у их очень развиты все группы мускул. Тем не наименее это не так. И к слову нынешнее осознание термина “тренированность” (в основном педагогического понятия) ни в коей мере не соответствует физиологическим реалиям как раз в связи с неприятием спортивно-педагогическим большинством физиологических реалий [С. Е. Павлов, 2000];
3.2.Теория многофункциональных систем П. К. Анохина
В первый раз понятие системности в российской физиологии (Физиология от греч. — природа и греч. — знание — наука о сущности живого) с целью исследования жизнедеятельности целого организма и в приложении к действиям высшей нервной деятель ввел И. П. Павлов: “…человек есть, естественно система …, как и всякая иная в природе, подчиняющаяся неминуемым и единым для всей природы законам, но система в горизонте нашего научного видения, единственная по высокому саморегулированию … система в высокой степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстанавливающая…” [И. П. Павлов, 1951]. совместно с тем, с расширением познаний о механизмах поведенческого акта, развитием и усовершенствованием методики исследовательских работ, с возникновением новейших фактов, вступавших в противоречие с канонами рефлекторной теории, ограниченной узенькими рамками афферентно-эффекторных отношений, становилось все наиболее ясно, что условный рефлекс (простейшая бессознательная реакция организма на раздражение), объясняющий тот либо другой поведенческий акт по декартовской формуле “стимул-реакция” не может вполне разъяснить приспособительный нрав поведения человека и звериных. Согласно традиционному рефлекторному принципу, сколько их приспособительные результаты [П. К. Анохин, 1949; К. В. Судаков, 1987].
Интенсивный рост числа результатов разных исследовательских работ способен привести исследователя к чувству слабости перед половодьем аналитических фактов. Разумеется, что лишь нахождение какого-то общего принципа может посодействовать разобраться в логических связях меж отдельными фактами и дозволить на ином, наиболее высочайшем уровне проектировать новейшие исследования. Системный подход в науке дозволяет осмыслить то, что недозволено осознать при простом анализе скопленного в исследовательских работах материала. Системность — тот ключ, который дозволяет соединить уровень целостного и уровень личного, аналитически приобретенного результата, заполнить пропасть, разделяющую эти уровни. Создание концепции многофункциональной системы — серьезнейшая задачка, решение которой дозволяет сконструировать принцип работы, находящийся, с одной стороны в области целостности и носящий черты интегративного целого, а с иной — в аналитической области. Многофункциональная система дозволяет производить исследование в любом данном участке целого при помощи всех способов. Но эти исследования находятся в тесноватом единстве благодаря многофункциональной системе, показывающей, где и как ведутся данные исследования [П. К. Анохин, 1978]. “…Лишь физиологический анализ на уровне многофункциональной системы может охватить функцию целого организма в целостных актах без утраты физиологического уровня трактовки ее отдельных компонент” [П. К. Анохин, 1968].
Отмечено огромное количество попыток сотворения теории систем. Наиболее того, коллективом создателей из NASA было даже предложено выделить специальную науку о «био системах» («Biologikal Systems Science», 1971). Потребность введения целостного подхода при разъяснении функций организма ощущалась большинством исследователей, но решалась ими разным образом. Одними исследователями отрицалось наличие чего-либо специфичного в целостной организации и делалась попытка разъяснить ее, основываясь лишь на свойствах частей целостных образований, что типично для механистического подхода в осознании целого. Иная группа ученых допускала существование некоей неорганической силы, обладающей качеством “одухотворения” и формирования организованного целого, в большей либо наименьшей степени отстаивая виталистические позиции [П. К. Анохин, 1978].
При всеобщем осознании необходимости системного подхода в оценке целостных и разрозненных функций живого организма (“Главные трудности биологии … соединены с системами и их организацией во времени и пространстве” — Н. Винер, 1964; “…поиски “системы” как наиболее высочайшего и общего для почти всех явлений принципа функционирования могут отдать существенно больше, чем лишь одни аналитические способы при исследовании личных действий” — П. К. Анохин, 1978) до реального времени нет единства в трактовке определения системности у разных создателей [В. В. Парин, Р. М. Баевский, 1966; М. М. Хананашвили, 1978; О. С. Андрианов, 1983; В. А. Шидловский, 1973, 1978, 1982; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988; В. Н. Платонов, 1988, 1997; и др.]. Наиболее того, пробы соблюсти принципы системности заполучили разные формы, посреди которых выделены:
Количественно-кибернетический “системный” подход, рассматривающий био системы с позиций теории управления и обширно использующий математическое моделирование физиологических функций в попытках выявления общих закономерностей.
Иерархический “системный” (либо “системно-структурный”) подход, рассматривающий процессы взаимодействия отдельных частей в организме в плане их усложнения: от молекул — к клеточкам, от клеток — к тканям, от тканей к органам и т. д. …употребление термина уровни (“интегративные уровни”, “структурные уровни”, “иерархия систем” и др.)… находится в абсолютном противоречии с понятием “система”. … ни в одной концепции уровни не владеют какой-нибудь многофункциональной архитектоникой. … как метод соединения уровней, так и механизмы, удерживающие единство всей архитектуры целого, естественно, не могут быть найдены (П. К. Анохин, 1978)
Анатомо-физиологический “системный” подход, отражающий объединение органов по их физиологическим функциям: “сердечно-сосудистая система”, “пищеварительная система”, “нервная система” и проч. При … системном подходе вопросец идет о акценте не на каком-либо анатомическом признаке участвующего компонента, а на принципах организации почти всех компонент (из почти всех анатомических систем) с обязательным получением результата деятель данной нам разветвленной гетерогенной системы (П. К. Анохин, 1978).
[П. К. Анохин, 1978; К. В. Судаков, 1987].
Чуть ли есть хоть одно направление в современной науке, где так либо по другому не употреблялся бы термин “система”, имеющий к тому же очень древнее происхождение. совместно с тем термин “система” почти всегда употребляется как черта чего-то собранного совместно, упорядоченного, организованного, но при всем этом вне упоминания либо даже “подразумевания” аспекта, по которому составляющие собраны, упорядочены, организованы [П. К. Анохин, 1978]. В качестве примера: довольно обширно всераспространено употребление учеными и практиками в медицине и физиологии (Физиология от греч. — природа и греч. — знание — наука о сущности живого) словосочетаний “сердечно-сосудистая система”, “легочная система” и др., что принимается ими самими за подтверждение “системности” их вида мышления при анализе имеющегося некоего фактического материала. анализ настоящих закономерностей функционирования исходя из убеждений многофункциональной системы открывает быстрее механизм “содействия” компонент, чем их “взаимодействие”” и “…система, при собственном становлении приобретает собственные и специальные принципы организации, не переводимые на принципы и характеристики тех компонент и действий, из которых формируются целостные системы” [П. К. Анохин, 1978]. Совместно с тем, “соответствующей чертой системного подхода будет то, что в исследовательской работе не быть может аналитического исследования какого-то частичного объекта без четкой идентификации этого личного в большенный системе” [П. К. Анохин, 1978].
Теория многофункциональной системы была разработана П. К. Анохиным (1935) в итоге проводимых им исследовательских работ компенсаторных приспособлений нарушенных функций организма. Как проявили эти исследования, всякая состоящая из пучка нервных волокон»>нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)-ной системы и рабочей периферии, тем не наименее постоянно функционально объеди-ненных на базе получения конечного приспособительного эффекта. Такое функциональное объединение различно локализованных структур и действий на базе получения конечного (приспособительного) эффекта и было названо “многофункциональной системой” [П. К. Анохин, 1968]. При всем этом принцип многофункциональной системы употребляется как единица саморегуляторных приспособлений в разнообразной деятель целого организма. “Понятие многофункциональной системы представляет со-бой до этого всего динамическое понятие, в каком ак-цент ставится на законах формирования какого-нибудь многофункционального объединения, непременно заканчива-ющегося полезным приспособительным эффектом и включающего в себя аппараты оценки этого эффекта” [П. К. Анохин, 1958]. Ядром функ-циональной системы является приспособительный эффект, определяющий состав, перестрой-ку эфферентных возбуждений и неминуемое оборотное афферентирование о итоге промежного либо конечного при-способительного эффекта. понятие многофункциональной системы обхватывает все стороны приспособительной деятель целого организма, а не только лишь взаимо-действия либо какую-либо комбинацию служащий для передачи в обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков»>мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) принципиальной для организма информаци»>нервных (орган животного, служащий для передачи в обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков»>мозг важной для организма информаци) центров” — А. А. Ухтомский, 1966) [П. К. Анохин, 1958].
Согласно теории многофункциональных систем, центральным системообразующим фактором каждой многофункциональной системы является итог ее деятельности, определяющий в целом для организма обычные условия течения метаболических действий [П. К. Анохин, 1980]. Конкретно достаточность либо дефицитность результата описывает иной многофункциональной системы с иным полезным результатом, представляющим из себя последующий шаг в всепригодном континууме результатов. В случае дефицитности приобретенного результата происходит стимулирование активирующих устройств, возникает активный подбор новейших компонент, создается перемена степеней свободы работающих синаптических организаций и, в конце концов, опосля нескольких “проб и ошибок” находится совсем достаточный приспособительный итог. Таковым образом, системой можно именовать лишь комплекс таковых избирательно вовлеченных компонент, у каких взаимодействие и отношения принимают нрав взаимосодействия компонент для получения определенного полезного результата [П. К. Анохин, 1978].
Были сформулированы главные признаки функцио-нальной системы как интегративного образования:
Многофункциональная система является центрально-периферическим образованием, становясь, таковым образом, определенным аппаратом саморегуляции. Она поддерживает свое единство на базе повторяющейся циркуляции от периферии к центрам и от центров к пери-ферии, хотя и не является “кольцом” в полном смысле этого слова.
Существование хоть какой многофункциональной системы обязательно свя-зано с получением какого-нибудь верно очерченного приспособительного эффекта. Конкретно этот конечный эффект описывает то либо другое распре-деление возбуждений и активностей по многофункциональной системе в целом.
Иным абсолютным признаком многофункциональной системы является наличие рецепторных аппаратов, оценивающих результаты ее деяния. Эти рецепторные аппараты в одних вариантах могут быть прирожденными, в остальных это могут быть необъятные афферентные образования центральной нервной системы, воспринимающие афферент-ную сигнализацию с периферии о результатах деяния. Соответствующей чертой такового афферентного аппарата будет то, что он складывается до получения самих результатов деяния.
Любой итог деяния таковой многофункциональной системы сформировывает поток оборотных афферентаций, представляющих все важные призна-ки (характеристики) приобретенных результатов. В том случае, когда при подборе более действенного результата эта оборотная афферентация закреп-ляет крайнее более действенное действие, она становится “санк-ционирующей афферентацией” [П. К. Анохин, 1935].
В поведенческом смысле многофункциональная система имеет ряд доп обширно разветвленных аппаратов.
Актуально принципиальные многофункциональные системы, на базе которых строится приспособительная деятельность новорожденных звериных к соответствующим для их экологическим факторам, владеют всеми обозначенными выше чертами и архитектурно оказываются созрелыми буквально к моменту рождения. Из этого следует, что объединение частей многофункциональной системы (прин-цип консолидации) обязано стать функционально всеполноценным на каком-то сроке развития плода еще до момента рождения [П. К. Анохин, 1968].
Многофункциональная система постоянно гетерогенна. Определенным механизмом взаимодействия компонент хоть какой многофункциональной системы является освобождение их от лишних степеней свободы, не подходящих для получения данного определенного результата, и, напротив, сохранение всех тех степеней свободы, которые содействуют получению результата. В свою очередь, итог через соответствующие для него характеристики и благодаря системе оборотной афферентации имеет возможность реорганизовать систему, создавая такую форму взаимодействия меж ее компонентами, которая является более подходящей для получения конкретно запрограммированного результата. Смысл системного подхода заключается в том, что элемент либо компонент функционирования не должен пониматься как самостоятельное и независящее образование, он должен пониматься как элемент, чьи оставшиеся степени свободы подчинены общему плану функционирования системы, направляемому получением полезного результата. Таковым образом, итог является неотъемлемым и решающим компонентом системы, создающим упорядоченное взаимодействие меж всеми иными ее компонентами.
Все ранее известные формулировки систем построены на принципе взаимодействия огромного количества компонент. совместно с тем простые расчеты демонстрируют, что обычное взаимодействие большого числа компонент, к примеру, людского организма, ведет к нескончаемо большущему числу степеней их свободы. Даже оценивая лишь число степеней свобод главных компонент центральной нервной системы, но, принимая при всем этом во внимание наличие по последней мере 5 вероятных конфигураций в градации состояний нейрона [T. Bullock, 1958], можно получить совсем фантастическую цифру с числом нулей на ленте длиной наиболее 9 км [П. К. Анохин, 1978]. Другими словами обычное взаимодействие компонент реально не является фактором, объединяющим их в систему. Конкретно потому в большая часть формулировок систем заходит термин “упорядочение”. Но, вводя этот термин, нужно осознать, что все-таки “упорядочивает” “взаимодействие” компонент системы, что соединяет воединыжды эти составляющие в систему, что является системообразующим фактором. П. К. Анохин (1935, 1958, 1968, 1978, 1980 и др.) считает, что “таковым упорядочивающим фактором является итог деятель системы”. Согласно предложенной им концепции, лишь итог деятель системы может через оборотную связь (афферентацию) повлиять на систему, перебирая при всем этом все степени свободы и оставляя лишь те, которые способствуют получению результата. “Традиция избегать итог деяния как самостоятельную физиологическую категорию не случайна. Она отражает традиции рефлекторной теории, которая кончает “рефлекторную дугу” лишь действием, не вводя в поле зрения и не интерпретируя итог этого деяния” [П. К. Анохин, 1958]. “Смешение предпосылки с основанием и смешение деяния с плодами всераспространено и в нашей фактически ежедневной речи” [M. Bunge, 1964]. “Практически другими словами о закономерностях функционирования и регуляции био систем различного уровня организации»> жизни в норме и при патологиях (наука о сущности живого, жизни в норме и при патологиях, то есть о закономерностях функционирования и регуляции биологических систем разного уровня организации) не только лишь не сделала результаты дей-ствия предметом научно беспристрастного анализа, да и всю терминологию, выработанную практически в протяжении 300 лет, выстроила на концепции дугообразного нрава течения приспособительных реакций (“рефлекторная дуга”)” [П. К. Анохин, 1968]. Но “итог властвует над системой, и над всем формированием системы доминирует воздействие результата. Итог имеет властное воздействие на систему: если он недостаточен, то немедля эта информация о дефицитности результата перестраивает всю систему, перебирает все степени свободы, и в конце концов любой элемент вступает в работу теми своими степенями свободы, которые содействуют получению результата” [П. К. Анохин, 1978].
“Поведение” системы определяется до этого всего ее удовлетворенностью либо неудовлетворенностью приобретенным результатом. В случае удовлетворенности системы приобретенным результатом, организм “перебегает на формирование иной многофункциональной системы, с иным результатом, представляющим из себя последующий шаг в всепригодном непрерывном континууме результатов” [П. К. Анохин, 1978]. Неудовлетворенность системы результатом провоцирует ее активность в поиске и подборе новейших компонент (на базе перемены степеней свободы работающих синаптических организаций — важного звена многофункциональной системы) и достижении достаточного приспособительного результата. Наиболее того, одно из главнейших свойств био самоорганизующейся системы заключается в том, что система в процессе заслуги окончательного результата безпрерывно и интенсивно производит перебор степеней свободы огромного количества компонент, нередко даже в микроинтервалах времени, чтоб включить те из их, которые приближают организм к получению определенного запрограммированного результата. Получение системой определенного результата на базе степени содействия ее компонент описывает упорядоченность во содействии огромного количества компонент системы, а, как следует, хоть какой компонент быть может задействован и войти в систему лишь в том случае, если он заносит свою долю содействия в получение запрограммированного результата. В согласовании с сиим, в отношении компонент, входящих в систему, наиболее подходящ термин “взаимосодействие” [П. К. Анохин, 1958, 1968 и др.], отражающий подлинную кооперацию компонент огромного количества отобранных ею для получения определенного результата. “Системой можно именовать лишь комплекс таковых избирательно вовлеченных компонент, у каких взаимодействие и отношения принимают нрав взаимосодействия компонент для получения фокусированного полезного результата” [П. К. Анохин, 1978]. Конкретно поэтому, что в рассматриваемой концепции итог оказывает центральное организующее воздействие на все этапы формирования системы, а сам итог ее функционирования является на самом деле многофункциональным феноменом, вся архитектура системы была названа многофункциональной системой [П. К. Анохин, 1978].
Следует выделить, что “многофункциональные системы организма складываются из динамически мобилизуемых структур в масштабе целого организма и на их деятель и окончательном итоге не отражается исключительное воздействие какой-либо участвующей структуры анатомического типа”, наиболее того, “составляющие той либо другой анатомической принадлежности мобилизуются и вовлекаются в многофункциональную систему лишь в меру их содействия получению запрограммированного результата” [П. К. Анохин, 1978]. Введение понятия структуры в систему приводит к ее осознанию как чего-то агрессивно структурно детерминированного. совместно с тем, конкретно динамическая изменчивость входящих в многофункциональную систему структурных компонент является одним из ее самых соответствующих параметров. Не считая того, в согласовании с требованиями, которые функция предъявляет структуре, жив организм владеет очень принципиальным свойством неожиданной мобилизуемости его структурных частей. “…Существование результата системы как определяющего фактора для формирования многофункциональной системы и ее фазовых реорганизаций и наличие специфичного строения структурных аппаратов, дающего возможность незамедлительной мобилизации объединения их в многофункциональную систему, молвят о том, что настоящие системы организма постоянно функциональны по собственному типу”, а это означает, что “многофункциональный принцип выборочной мобилизации структур является доминирующим” [П. К. Анохин, 1978].
]]>